Сердце Мириаля - Мэгги Фьюри

Самая худшая одежда в дождь — кожаная. В ней тесно, она дурно пахнет и так и норовит заплесневеть. Сохнет она целую вечность, а ее липкие ледяные прикосновения смахивают на объятия мертвеца. Вельдан содрогнулась, представив себе эту омерзительную картину. У нее всегда было слишком пылкое воображение. Чародейка тряхнула головой, отгоняя гнусные видения. Это все горы, подумалось ей, я поддалась их тоскливой серости, а тут еще и погода, будь она неладна… Дождь, бесконечный дождь — все то время, пока они, таясь, пересекали Каллисиору, он не затихал ни на миг.

С кожаной одеждой, делать нечего, придется смириться — все вещи в дорожном мешке промокли насквозь, — но теперь Вельдан могла хотя бы снять маску. В этом безлюдье никто ее не увидит. Она нащупала на затылке, под короткими черными волосами серебряные застежки. Черный шелк маски сполз со щек, словно вторая кожа. Когда прохладный воздух коснулся ее лица, Вельдан облегченно вздохнула.

— Давно пора, — проворчал ее спутник. — Погоди — вот забудешь ты эту свою штуку там, где я смогу до нее добраться, — тут же ею закушу!

Изогнув длинную мускулистую шею, Казарл поглядел на свою всадницу. Вельдан заметила, что в глубине его огненно-опаловых глаз тлеют злые алые искры.

— Отстань, Каз, — со вздохом попросила Вельдан. — Ты не человек, тебе не понять. Люди не хотят видеть моего изуродованного лица, а я не хочу, чтобы они его видели. Не нужны мне ни их отвращение, ни их жалость.

— Х-ха-а-а!— пыхнул дымом дракен. — Пусть только кто попробует пожалеть тебя — я его сожру! Хозяйка, тебе совсем ни к чему эта глупая штука. Шрам твой и так заживает — вернее сказать, заживал бы, если б ты не прятала его от свежего воздуха. Выглядишь ты, кстати, совсем неплохо. К тому же всякий раз, когда я вижу эту треклятую маску, меня мучит совесть — а ты знаешь, что нужно, чтобы у дракена проснулась совесть?! Окажись я тогда рядом — ничего бы не случилось.

— Хватит, Каз! — поспешно перебила Вельдан. Они и так слишком часто обсуждали эту болезненную тему. — Мы, чародеи, всегда сознательно идем на риск, и мне некого винить, кроме самой себя. Будь я в тот день попроворней — меня бы не ранили. Так или иначе, все это уже в прошлом. Надо думать об этой миссии, а не о том злосчастном деле.

— Я бы с радостью, — проворчал Каз, — только эта миссия выходит ненамного удачней.

— Ты прав, — тяжело вздохнула Вельдан. — От нашего невезенья избавиться труднее, чем от портовых блох. —