Каверзные, надо сказать, вопросы! Поначалу нейтральные, расслабляющие, типа: любите ли вы птичек? — а после — внезапно-конкретные и очень грамотно сформулированные.
Один из вопросов: “Участвовали в совершение преступления родственники вашего мужа?” — словно опалил сознание Людмилы, и, произнося в тон дознавателю отчужденное “Нет”, она одновременно с ужасом осознала, что, кажется, непоправимо прокололась…
Однако, сняв с нее датчики, персонал, сохраняющий таинственную невозмутимость, вежливо с ней распрощался, на кокетливый ее вопрос: “Сильно ли я волновалась?” — ответили добродушной рекомендацией смело идти на работу и спокойно трудиться, а, поделившись впечатлениями с сослуживцами, Людмила выяснила, что аналогичные вопросы задавались и им. Что, в общем-то, опять-таки, успокаивало…
Последнюю неделю в городе стояла влажная, удушающая жара, и в обеденный перерыв Людмила ходила домой — съесть тарелку ледяной окрошки из холодильника и насладиться прохладным душем.
В очередной раз обронив рассеянно кивнувшей Зинаиде, что задержится после перерыва на полчасика, Людмила заперла кабинет и отправилась знакомой улицей к высившейся над кронами старых тополей кремовой двенадцатиэтажной башне своего дома, заглядывая под тряпичные навесы продуктовых палаток и прицениваясь ко всякой всячине.
Купила сочную летнюю клубнику, свежий домашний творог и деревенские, заботливо выращенные овощи…
Ранее в подобных деликатесах она себе отказывала, но сейчас с удовольствием тратила четыреста долларов, позаимствованных на умеренные бытовые роскошества из тех похищенных пятидесяти тысяч, чьи номера не фигурировали в документах ЭКО.
Укладывая в сумку провизию, не без раздражения подумала о раздолбае-муженьке, воспринимающим недавнее появление разносолов в семейном рационе, как некую данность. Хотя в последнее время супруг проявлял некоторые целенаправленные усилия в поисках халтуры, уходя из дома утром и возвращаясь каждый вечер пусть с мизерным, но заработанным гонораром.
Приняв душ, она едва успела надеть халат, как вдруг раздался звонок в дверь.
В криво и сплюснуто искаженном оптикой дверного “глазка” пространстве общего коридорчика, увиделась девочка в легком, свободного покроя платьице.
— Что вам надо? — неприязненно спросила Людмила, отирая полотенцем намокшие пряди.
— Я ваша соседка с нижнего этажа, — проворковал юный ангельский голосок. — У вас что-то с трубами, нас заливает…
Собцова механически отодвинула стопорную задвижку, высунувшись в коридор.
