Да, две секунды. И десять мертвых тел. Прости нас, Господь! Мы не могли иначе. Не поручусь за всех, но лично я куда бы с большим удовольствием пленил врага и передал его в соответствующие инстанции, но, во-первых, вряд ли бы враг такое позволил, а во-вторых, тащить боевое отделение противника по горам, кишащим его дружками − занятие благородное, но неблагодарное. Хотя на всякий случай у каждого из нас припасены притороченные к поясам наручники. Но это на тот случай, если зацепим каких-нибудь подозрительных хмырей поблизости от позиций федеральных войск.
Рация еще работала, и когда я приложил наушник к щеке, различил взволнованный и очень близкий голос с вопросительной интонацией, что мне не понравилось, − значит, выстрелы и, вероятно, предсмертные выкрики долетели до ушей противника. Теперь нам предстояло спешно уносить ноги, ибо новичку ясно, что связь велась с базовым отрядом, возможно, располагавшимся неподалеку. По коротким взглядам сослуживцев я понял, что мыслят они аналогичным образом. Однако предстояло доделать обычное военное дело − пополнить полезными трофеями боекомплект, изъять документы и вывести из строя ненужное нам оружие.
Я обыскал “знакомца”, лица которого, впрочем, теперь не смог бы узнать и самый ближайший родственник. Собственно, лица как такового не было, сплошное месиво.
Карманы камуфляжных штанов пусты, футболка, почерневшая серебряная цепочка с таким же серебряным медальоном в форме львиной головы, пояс с кобурой, в ней − потертый “Макаров”…
− Да вон его шмотки, − кивнул мне лейтенант Рогальчук − лобастый конопатый дылда, с интересом изучающий плоские и сразу видать, дорогущие швейцарские часы, снятые им с радиста. Посоветовал мне: − Куртец там нормальный, примерь, а то поободрался, как бродяга захолустный.
Действительно, в стороне от трупа, плотно свернутые, лежали очень полезные вещицы: импортный бронежилет, камуфляжная курточка с тонкой шерстяной подкладкой, с иголочки, и − отечественный «калаш» со сдвоенными магазинами, перехваченными изолентой.
Я примерил куртку, скинув свою − пропотевшую, с лоскутами прорех, полученных от двух ночных неудачных падений на горных тропах.
Ощупал карманы. Так… Вот оно − паспорт! Ого, британский…
− Похоже, − сказал Рогальчуку, − завалили мы, братцы, подданного ее королевского Величества…
− То-то я вижу, он не такой шерстяной, как эти… − откликнулся Рогальчук, подразумевая растительность на телах кавказских орлов и ее практическое отсутствие на видимых частях тела убитого европейца. − Хе, − продолжил не без удивления, вглядевшись в фото на паспорте. − А этот… как его… Томас Левинтон… На тебя, Макс, в натуре смахивает. Точно! Вы глядите, ну, точно наш Макс! − обратился к ребятам, шмонающим трупы, но те лишь досадливо отмахнулись − мол, не до праздных бесед, пора уходить!
