Я перечислил, все, что сумел вспомнить. Нельзя ничего скрывать — не будет благотворного эффекта исповеди. Не будет по той причине, что нельзя скрыть грехи от себя — будет зашлаковывать душу. И я говорил, говорил.
И все же слукавил. Один грех, самый страшный, я старательно приберегал напоследок. Сам не знаю, чего хотел этим добиться. Так или иначе, когда все остальное было сказано, мне пришлось напрячься и — вымолвить:
— Я виновен в смерти человека… показал на него вампиру, чтобы спастись… самому.
Отец Василий помрачнел, шевельнул скулами, но все-таки выдавил побелевшими губами:
— Прости Господи.
— Все, — я облегченно перевел дух.
— Прощаются Рабу Божьему Иннокентию грехи его во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. Аминь! — он троекратно перекрестил меня.
По телу вновь прошла судорога. На сей раз куда менее болезненная, чем раньше.
Святой отец выглядел усталым. Это было мне понятно: каждый грех, который прощает священник именем Бога, по сути, берется на себя. Ничто не уходит бесследно.
— Вам, наверное, пора, — наконец сообразил раскаявшийся грешник.
Отец Василий взглянул на часы. Я последовал его примеру. Без четверти десять.
— Да, пора, — выжидательно глядя на меня, он поднялся.
Приняв фразу священника за намек, я шевельнул было руками. Чуть-чуть. И силы меня оставили.
— Извините, — он снова взял мою руку в свою. Легонько потянул.
К моему удивлению, сейчас я встал без малейших усилий. Все так же, держась за священника, прошагал к выходу.
На крыльце мы разжали руки. Робко заглянув в глаза священнослужителя, я попросил?
— Можно, я приду к Вам завтра?
Он тихо, так, что только мое чувствительно ухо могло уловить этот звук, вздохнул…
— Если вам неудобно, я не буду вас беспокоить.
— Нет-нет, приходите, — его задумчивые глаза снова заглянули в мою душу. — Приходите, я буду вас ждать.
— Спасибо, святой отец!
Улыбаясь, я неловко топтался на месте. Потом добавил:
— Если бы вы только знали, как это важно для меня! Я подойду к семи, хорошо?
— Приходите.
— Спасибо. И — Благослови Вас Бог!
Он застенчиво улыбнулся. Склонил в поклоне голову. Проговорил «До свидания» и быстро зашагал прочь.
— До свидания, — прошептал я. — Храни Вас Господь. Храни… Вас Господь.
В эту минуту я совершенно не думал о себе. Редкое явление. Сейчас мои мысли были направлены на удаляющегося от меня человека. А ведь помог! Рискнул! Страшно было — а он… И не прогнал же! Божий человек. Чистый…
И вообще: какой Мир прекрасный!
Забудьте о том, что нас разлучало,
