Оставалось только одно: упорно заняться изучением китайского, чтобы прочесть хроники, где упоминались все эти имена. Правда, и это не давало окончательной гарантии успеха…
Затем в ходе исследования выяснилось, что, кроме китайских хроник, надо еще привлечь источники на языках арабском, персидском, тюркском, английском, немецком, французском (не считая, конечно, русского), орхонское письмо и многое-многое другое. Со всем этим было, однако, проще: эти языки Толстов знал и ранее.
И в результате Кара-Джурин-Турк раскрыл-таки свое лицо! Китайские хроники называли его Ше-ху Чу-ло-хеу. Абруя они именовали Або-каганом. А Шири-Кишвар оказался известен арабским историкам как Ертегин.
Что это давало? Очень многое! Во-первых, точную дату события, о котором рассказывала «легенда», сообщаемая Нершахи — Нишабури: Ше-ху Чу-ло-хеу (он же Кара-Джурин-Турк) правил в качестве общетюркского кагана в 587–588 гг. Получив в руки благодаря точной дате значительно возросшее число исторических сведений, стало легче составить общую картину тирании Абруя: подробнее выяснить, кто такой был сам Абруй, а также — под какими лозунгами он выступал и что за ними крылось.
Правда, исторические сведения о шестом веке, на которые Толстов получил теперь возможность опереться хотя бы как на подсобные, также были не слишком обильны и, что еще хуже, чрезвычайно неопределенны. Ну, скажем, были сведения, что Абруй как будто принял на себя титул, который за сто лет до него носили правители эфталитов, или «белых гуннов»[10], как называли их другие народы. Вместе с тем были сведения, что эфталитских царей настойчиво обвиняли в разврате — в том, что они, не признавая патриархального брака, позволяют себе бесчестить чужих жен и не считают это за грех.
Имело ли принятие на себя Абруем титула эфталитских царей связь и с такими их поступками? А если имело, то что оно означало? И действительно ли эфталитские правители развратничали? Или под их «развратом» крылось что-то иное? Что именно?
Исследование, которое вел Толстов, было под стать учебе костоправов в старину: им давали разбитый в мешке глиняный горшок, а они должны были составить его снова, причем через ткань мешка.
Толстов «составил горшок» — картина социальных отношений в Бухаре всё-таки вырисовалась! И оказалась следующей.
Бухара была типичным для своего времени городом Средней Азии, то есть центром ремесленного производства, удовлетворявшим нужду кочевников, обитавших за пределами городов, в металлическом оружии, предметах роскоши и т. д. Приезжали ли кочевники сюда мирно — через открытые ворота крепостных стен для продажи скота и покупки товаров — или ломились грабителями в замкнутые ворота, все равно они имели дело с городами постоянно.
