Он увидел женщину, сидящую на тротуаре и просящую милостыню, с ребенком в руках. Она говорила на языке, который он не смог узнать. Он знал несколько языков, но не этот. Казалось, она пустила корни в этот кусок бетона. Может ее ребенок родился прямо здесь, под знаком "Парковка запрещена".
На улице стояли грузовики ФедЭкс и Единой Посылочной Службы. Чернокожие стояли с табличками в руках и говорили на африканском. Деньги за золото и брильянты. Кольца, монеты, жемчужины, оптовая торговля ювелирными изделиями, антикварные драгоценности. Это был мусульманский базар и еврейский городок. Здесь обитали торговцы и сплетники, продавцы безделушек и дилеры. Эта улица была оскорблением для правды будущего. Но у Эрика появилась ответная реакция на все это. Он чувствовал, как ее атмосфера электричеством приникает в каждый рецептор и изгиб его мозга.
Машина окончательно остановилась и он выпрямился, выйдя из нее. Движение на этой улице было похоже на длинный поток сверкающего жидкого металла. Торвал подошел к нему.
- Нам надо менять направление.
- У нас особая ситуация?
- Это и есть наша ситуация. Вверх по улице, можно сказать, наводнение. Там царит хаос. Проблема в президенте и в его приближенных. Он как жидкость. И он движется. Где бы он не оказался, наш спутниковый приемник показывает волновой эффект и массовый паралич движения. И здесь тоже. Еще проходят похороны в центре города, сейчас процессия движется на запад. С ними много машин и пешеходы. Ну и это наконец. У нас сообщение об угрожающей нашей безопасности активности в этой части города.
- Активности?
- Угрожающей. Хотя пока неизвестно какого характера. Из комплекса сказали обеспечить охрану.
Торвал ждал ответа. Эрик смотрел на витрину магазина за ним, в отличии от остальных не обложенную драгоценными металлами и камнями. Он чувствовал улицу, где люди постоянно проходили рядом друг с другом в закодированных движениях жестов и танца. Они старались шагать не сбиваясь с ритма, потому что сбиваться означает уступать кому-то, быть слабым, но людям иногда приходилось делать шаг в сторону и даже останавливаться, почти все время отводя глаза. Встреча взглядами - деликатная вещь. Четверть секунды обмена взглядами было нарушением соглашений, держащих город в обычном рабочем ритме. Кто кому уступает, кто на кого смотрит или не смотрит, какую обиду таит в себе легкое прикосновение? Никто не хотел, чтобы к нему прикасались, будто бы все заключили пакт о неприкосновенности.
