- Что мы будем делать с этим?
- Пусть он проявит себя.
- То есть ничего не делать?
- Пусть он проявит себя, - повторил Инграм.
Эрику понравилось, как это звучит. Эта фраза не вызвала никаких ассоциаций. Он постарался заметить Инграма. Заметить, например, что у него были усы. Эрик их не видел до этого момента. Он ожидал увидеть на нем очки, но их не было, хотя типаж лица и поведение Инграма заставляли верить, что он должен был носить очки с детства, быть слишком защищенным и изолированным от внешнего мира ребенком, которого задирали другие дети. Он был человеком, при взгляде на которого можно было поклясться, что он носит очки.
Он попросил Эрика встать и настроил стол на пол длины. Затем, Инграм попросил его снять штаны вместе с трусами и нагнуться, оперевшись на ближайший край стола, разведя ноги.
Он так и сделал и теперь стоял лицом к своему финансовому директору.
- Ну смотри, - сказала она, - у нас есть два слуха, которые могут сработать в нашу пользу. Первый: в течение последних шести месяцев банкротов становится все больше и больше. Следующими будут большие японские корпорации. Это хорошо.
- Иена должна упасть.
- Люди потеряли веру, и это заставит иену упасть.
- Доллар укрепится.
- А иена упадет, - сказала она.
Он услышал шуршание латекса, затем почувствовал палец Инграма.
- Где Чин? - спросила она.
- Работает с визуальными схемами.
- Такие вещи невозможно выразить в схемах.
- Возможно.
- Не так, как можно выразить ассортимент технологий. Там реально найти какую-то закономерность, заметить предсказуемые компоненты. А здесь все по-другому.
- Мы учим его видеть.
- Ты должен видеть. Ты же провидец. А он кто? Подросток. У него ирокез на голове и серьги в ушах.
- У него нет серьг.
- Если бы он больше мечтал, нам пришлось бы искусственно поддерживать в нем жизнь.
- Какой второй слух? - спросил он.
Инграм исследовал простату, пытаясь найти симптомы. Он пальпировал пальцем железу через ректальную стенку. Появилась боль, скорее всего из-за напряжения мышц в анальном канале. Но было больно. Это была боль, путешествующая по сложной сетке из нервных клеток. Он посмотрел прямо в лицо Джейн. Удивительно, но ему это понравилось. В офисе она раздражала своим присутствием: скептичная, перечащая, отчужденная и жалующаяся все время. А здесь, она была матерью-одиночкой, сидящей на откидном сидении, слабая и, в каком-то смысле, трогательно мрачная. Ее мокрые волосы прилипли ко лбу, потеряв весь объем, показывая первые проблески седины. Бутылка с водой болталась в ее вялой руке.
