— Дрейк принуждал тебя к сожительству? — нахмурился Тимохин.
— Да, пытался принудить: И рассчитывал сделать это на базе войсковой части. Там вряд ли кто посмел бы помешать ему. И тогда пролилась бы кровь — либо моя, либо Дрейка. И чем теперь он может испугать меня? Трибуналом за отказ выполнять приказ? Я не боюсь трибунала.
— Погоди, погоди, — проговорил Дак, — а свидетели того, что Дрейк пытался принудить тебя к сожительству, есть?
Луиза достала из кармана диктофон:
— Только запись нашего последнего разговора.
— И что на пленке? — спросил Тимохин.
— То, что опозорит генерала, попади запись к вышестоящему командованию. Но она туда не попадет; Дрейк сделает все, чтобы не попала. Однако пленка не позволит ему поднять шум, пока я в отряде. В каком-нибудь гарнизоне Дрейк силой забрал бы запись, и вот тогда случилось бы непоправимое.
— Генерал знает о записи? — поинтересовался Дак.
— Нет. Но мне пришлось бы сказать о ней.
— Понятно… — Дак посмотрел на Тимохина: — Ну что, Алекс, включаем Луизу в штат «Ирбиса»?
— Можно и в штат «Ориона», — улыбнулся Александр. — Я буду только «за».
— Нет, Алекс, только в «Ирбис»!
— Спасибо вам, ребята, — сказала Луиза, — вы настоящие друзья!
— Не волнуйся, Лу, мы защитим тебя, — заверил Дак. — И от «духов», и от Дрейка. Если надо, я выставлю не менее пяти свидетелей того, что генерал не просто словесно принуждал тебя к сожительству, но и пытался изнасиловать.
— У меня тоже найдутся ребята, которые подтвердят показания американских коллег, — сказал Тимохин. — Вот только запись надо спрятать в надежном месте.
— Где, Алекс?
— Передай диктофон Шепелю. Он сохранит запись.
— О, Майкл! Он сохранит, сомнений нет.
— Ну, всё! Давайте на борт, пора лететь к Хайрабскому ущелью. И так уже затемно придется десантироваться, — заторопился Тимохин.
Офицеры поднялись на борт. И никто не обратил внимания на капитана Стоуна, задумчиво сидевшего на месте Дрейка. А он слышал разговор Дака и Тимохина с Луизой Крофт, оттого и был задумчив…
Экипаж между тем запустил двигатели, «Ми-8» поднялся над Тарикарским ущельем и пошел на юг страны. В 17.05 вертолет приземлился на плато, окруженное лесом. Бойцы «Марса», покинув борт, разбежались в разные стороны и заняли круговую оборону. Родионов вышел из пилотской кабины и остановил Тимохина:
— Вы поаккуратней тут, Сань! Что-то не нравится мне обстановка в отряде.
— Мне тоже не нравится, но что делать, Антон? Со мной не советовались, когда усиливали группу «Ирбис».
