ния по этой теме, владела большим куском Тайм-сквер). Но все, что происходило до сих пор, было разрушением неповторимой
местной культуры и заменой ее усредненной культурой марке-
тинга, и мне новый Тайм-сквер не казался лучше. Для меня это
была огромная катастрофа.
Пересекая Сорок пятую улицу, я прошел мимо кафе All Star и
зашел в мегастор Virgin. Спонтанный уличный колорит уди-
вительно органично вписался в продуманный интерьер музы-
кального магазина. Покупатели плавно двигались, кайфуя в
визуальной и звуковой какофонии, не обращая внимания на
виртуальный мир снаружи. Стоя на эскалаторе, они погляды-
вали друг на друга, медленно погружаясь в тепловатую ванну
поп-культуры или выходя из нее. Небольшие мониторы и два
огромных экрана над головой показывали видеоклипы. Все эти
мелькания и перемещения на экранах, казалось, имели неот-
разимое воздействие на рецепторы мозга, который, после всех
этих столетий эволюции, все еще не мог не реагировать на дви-
жение (может, он все еще охотится на мух? Следит, чтобы побли-
зости не было хищников?). Энди Уорхол сделал этот феномен
13
основным принципом своей киноэстетики: «Если предмет дви-
жется, на него будут смотреть».
Прямо при входе в мегастор расположился огромный отдел
поп-музыки под вывеской Rock/Soul, включавший в себя весь
ее диапазон — от «Иглз» до Pere Ubu и Эл Грина, — плюс всевоз-
можные проявления иронии, аллюзий, банальности и скуки
между этими полюсами. Эта гигантская культурная копилка
вызывала множество ассоциаций. Среди групп, чьи пластинки
здесь продавались, были и такие, которые можно было счи-
тать поп-культурным эквивалентом меток на двери, показыва-
ющих, на сколько сантиметров ребенок вырос за год. Джексон
Браун, Джеймс Тейлор, Нил Янг, звезды фолк- и кантри-рока
семидесятых, многие из которых выходили на лейбле Asylum, основанном Дэвидом Геффеном, — все они излучали какое-то
мирное, простое чувство и стали моей первой любовью в мире
поп-музыки. Двенадцатилетним мрачным и депрессив-
ным подростком я слушал их в своей комнате, выключив свет.
Панк-рок спас меня от вредных испарений фолк-рока: Игги
Поп, Патти Смит и Sex Pist ols, а потом и Talking Heads, сделавшие
панк мейн стримом. В то время я еще не понимал, что переход
от «поддельного» калифорнийского саунда к «настоящему»
британскому андеграундному панку был серьезной антитезой, которая тем или иным образом определила все последующее
развитие поп-музыки. После Talking Heads
