дящей одежды для этого. Но теперь он был готов стать моим
другом и советчиком в искусстве одеваться так, чтобы добиться
успеха во взрослом мире.
Мать также была довольна. Ей, выросшей в бедности,
трудно было смириться с тратами отца на одежду, и ему даже
67
прихо дилось иногда тайком проносить в дом новые покупки.
По крайней мере сейчас, предполагала она, его безрассудная экс-
травагантность будет иметь практическую пользу: мне никогда
не понадобится покупать одежду самому. Я мог носить костюмы
отца, начиная с самых старых и постепенно продвигаясь по зам-
кнутому кругу его гардероба.
Вскоре после того как я переехал в свою первую квартиру в
Нью-Йорке, отец отвел меня к своему нью-йоркскому портному
Бернарду Везерхиллу, чтобы подогнать для меня парочку костю-
мов. Ателье располагалось на втором этаже на одной из цен-
тральных улиц без всякой рекламы — только табличка с именем
на стене дома, мимо которой вы проходите каждый день, даже
не замечая ее. Делавший обмеры мужчина был пожилым седо-
волосым англичанином. Его несколько сутулая фигура есте-
ственным образом соединяла в себе классовое почтение и груз
многолетних наклонов при обмерах юных джентльменов вроде
меня. Казалось, его чрезвычайная благопристойность высасы-
вает из воздуха весь кислород.
Пиджаки оказались мне практически впору — несколько
великоваты, но длина рукавов была в самый раз. Отец и портной
излучали довольство. Однако брюки нужно было сузить. Делая
обмеры, портной попросил меня «стоять естественно». Но по
какой-то непонятной причине я вдруг забыл, что значит стоять
естественно. От меня словно ускользнуло понимание осанки.
— Почему ты так стоишь? — спросил отец. — А ну, перестань!
Позже он отвел меня к А Ман Хинг Чонгу, своему гонконг-
скому портному, чтобы «подмерить» несколько «деревенских»
(из шотландки) костюмов, за которыми должны были последо-
вать многие другие. («Крупные мужчины могут носить круп-
ную клетку, не рискуя быть похожими на гомосексуалистов», —
сказал мне однажды отец.)
68
— Какая сторона? — спросил портной, говоривший немного
по-английски.
Он стоял передо мной на коленях, водя пальцем по ширинке.
— Он спрашивает, на какую сторону ты носишь член, — ска-
зал отец.
— Да, да, ч-ч-член! — радостно повторил портной.
Но все усилия отца, чтобы я одевался в стиле молодых
джентльменов, одним из которых, как он надеялся, я вскоре
стану, не увенчались успехом. Дома я ходил в джинсах и май-
ках с надписями всех возможных типов — названия телепередач, брендов, спортивных команд, «Звездные войны»,
