яся здравым смыслом. Идея, что вкус — это власть, впервые при-
шла мне в голову на семинаре Реймонда Уильямса в Оксфорд-
ском университете в 1983 году. Семинары Уильямса теперь
кажутся подлинным началом моего знакомства с ноу брау —
реальным миром культуры, в котором я позднее оказался, рабо-
тая в «Нью-Йоркере» Тины Браун. Семинар был частью серии
лекций, организованных Оксфордским английским союзом —
группой студентов-литературоведов, выступавших против тра-
диционной оксфордской литературной критики. Арнольдов-
ский принцип отбора «лучшего, что существует в мире», при-
менялся в двадцатом веке такими критиками, как Ф.Р. Ливис и
Т.С. Элиот. Маяками для союза, напротив, были Деррида, Аль-
тюссер и Грамши — итальянский автор концепции гегемонии.
Несколько месяцев я замечал большевистского вида лис-
товки союза, анонсирующие дискуссии о ключевой роли расы, пола, класса, идентичности и «инаковости» в формировании
литературных суждений. Глядя на эти листовки, висящие на
доске объявлений рядом с почтовым ящиком моего колледжа, я презрительно улыбался. На каком-то подсознательном уров-
не я понимал, что эти идеи противоречили моим интересам и
планам на будущее, которые в той или иной степени предусма-
тривали, что я самостоятельно выберу лучшее из того, что суще-
ствует в мире. Авторитетность таких суждений должна была за-
висеть от моего «культурного капитала», то есть от изучения и
понимания канонов, отобранных Ливисом, Элиотом и другими.
62
С другой стороны, союз пропагандировал совершенно другие
ценности, систему мультикультурного капитала, которая неиз-
бежно обесценила бы мой культурный капитал. Старая система
ценила однородность и традиционность, а в новой гораздо важ-
нее были различия. Маргинальные группы с минимумом куль-
турного капитала — необразованные женщины, бедняки, улич-
ные рэперы и художники граффити, стоящие лишь на ступень-
ку выше обычного криминалитета, — могли оказаться богачами
с точки зрения мультикультурного капитала в результате того, что Пьер Бурдье назвал «иерархией угнетения».
Реймонд Уильямс был одной из ключевых фигур британ-
ской культурологической школы. В прошлом он был учеником
Ливиса, но потом порвал с ним, объяснив это в своем великолеп-
ном эссе «Культура ординарна» различиями во взглядах на то, что Ливис считал механистической вульгарностью современ-
ного массового общества, а Уильямс — единственным способом
спасения для бедных и не образованных людей. В любом слу-
