– Мисс Эллин…
– Я здесь. Мамушка.
Старые глаза полуоткрылись.
– Ты не мисс Эллин.
– Мамушка, это Скарлетт – твоя Скарлетт.
– Мисс Скарлетт… мне нужен мистер Ретт. Что-то сказать…
Скарлетт прикусила губу. «Он мне тоже нужен, – она молча плакала. – Очень нужен. Но он ушел. Мамушка. Я не могу дать тебе то, чего ты хочешь».
Она увидела, что Мамушка опять провалилась в беспамятство, и была теперь даже рада этому. По крайней мере, Мамушка не чувствовала боли. Ее собственное сердце ныло, как будто оно было истыкано ножами. Ей так не хватало Ретта, особенно сейчас, когда Мамушка все быстрее и быстрее скатывалась к смерти: «Если бы он просто мог быть здесь, рядом со мной, переживая ту же боль, что и я, поскольку Ретт любил Мамушку, и Мамушка любила его. Он никогда не старался, чтобы заработать чье-либо расположение так, как Мамушкино. У него разобьется сердце, когда он узнает, что Мамушка умерла. Он будет так сожалеть, что не смог проститься с ней…»
Скарлетт подняла голову, ее глаза расширились. Конечно, какой же дурой она была. Она взглянула на высохшую старушку.
– Мамушка, дорогая, благодарю тебя, – вздохнула она. – Я пришла к тебе за помощью, чтобы ты все снова исправила, и ты это сделаешь, как ты все время делала.
Она нашла Уилла в конюшне, вытирающего лошадь.
– Уилл, я так рада, что нашла тебя, – сказала Скарлетт.
Ее зеленые глаза сверкали, щеки покрылись настоящим румянцем.
– Можно мне взять лошадь и багти? Мне надо съездить в Джонсборо. – Ты ведь не планировал поехать в Джонсборо сам?
Она затаила дыхание, пока ждала ответа.
Уилл спокойно посмотрел на нее. Он понимал Скарлетт лучше, чем она ожидала.
– Я могу что-нибудь сделать для тебя?
– Уилл, ты такой милый, хороший. Я бы с удовольствием осталась с Мамушкой, но мне очень надо оповестить Ретта об этом. Она спрашивает о нем, и он ее так любил, что никогда не простит себе, если не попрощается с ней.
Она потрепала гриву лошади.
– Он в Чарльстоне по семейным делам, его мамочка не может даже вздохнуть, не спросив его совета.
Скарлетт подняла глаза, увидела ничего не выражающее лицо Уилла, затем отвернулась. Она стала заплетать гриву, тщательно выполняя свою работу, как будто от нее зависела ее жизнь.
– Я дам тебе его адрес, чтобы ты послал телеграмму. И лучше бы ты послал ее от своего имени, Уилл. Ретт знает, как я обожаю Мамушку. Он может подумать, что я сильно преувеличиваю серьезность ее болезни. Он подумает, что я соображаю не больше, чем майский жук.
