— Чем же он так тебя покорил? — ревниво поинтересовался Алик.
— Да тем, — уже завелась я, — что он за какие-то полтора часа на моих глазах почти разобрался в загадочной истории двух смертей. Да еще случившихся в разных городах больше пяти лет назад.
— Ну ты ему, конечно, помогла? — снисходительно бросил Алик. — Скоро в журнале появится твой триллер с интригующим названием «Человек, для которого не было тайн». Название дарю.
— Помощи от меня, может, и не много было, — честно сказала я, — но я его вдохновляла. Все началось с фотографии одной очень красивой наркоманки.
— Московской? — спросил Алик. — Красивых московских я всех знаю.
— Да нет, ленинградской. Хотя она и в Москве бывала. Я ее даже сама здесь видела, еще тогда, когда Слава Мишин был жив. С ним, между прочим, и видела.
— А ты мне об этом ничего не рассказывала, — упрекнул меня Алик.
— Я об этом как-то забыла. Да и не знала я, что она наркоманка. Я просто узнала ее фотографию в альбоме у Брадиса, спросила, кто это, он мне рассказал довольно странную историю ее гибели. Представляешь, медсестра онкологического отделения, со стажем и перепутала ампулы.
— Ну и что? — не понял Алик. — Кто-нибудь умер?
— Так она и умерла. От передозировки морфия. Сама себе ввела лошадиную дозу. Ну подумай, как такое могло случиться? А разбираться не стали и списали на несчастный случай.
— А я тебе скажу, что такое очень даже бывает. Был у меня знакомый по кличке «Золотой». Наркоман со стажем, можно сказать, профессор, с иглой не расставался, бинт на ноге носил, пропитанный морфием. В камере ухитрился из веника шприц сделать, в вену попадал с закрытыми глазами. А вот поди ж ты, хватанул ветеринарную дозу — и в морг. Чего ж тут виноватых искать? А ты говоришь: не бывает! Но, конечно, история довольно редкая. В этих онкологических больницах чего только не творится! Больные там тяжелые, наркотики льются рекой, медсестра вколет анальгин, а ампулу с наркотиком — в карман. И плевать ей, что этого анальгина больному на пять минут хватает. Заставляли их сдавать пустые ампулы из-под наркотиков, так они перепайкой занялись. У меня с этими онкологическими больницами хлопот полон рот. А уж с поликлиническими отделениями — сам черт не разберется. Бухгалтером надо становиться, а не сыщиком! И в Ленинграде наверняка такая же картина. Кстати, я тут зацепил одного ленинградского хирурга, ковыряюсь… Не знаю пока, что получится. Но похоже, что лет на восемь я ему наскребу. Но это, как ты понимаешь, не для прессы…
