— Странно, — подумал сыщик — что это: или приказчик солгал или что-то другое?
Позвав своего помощника, приказал: «Духом ко мне этого Семенова!» Только уселся в кресло, явился дворник. «Так вот, ваше благородие, вот какое дело», — начал он и повторил то, что рассказал накануне жене.
— Что же ты вчера молчал, старый хрыч?!
— Не придал смыслу! — ответил дворник.
— Как зовут парня, что у купца Варгунина?
— А Васька малой.
— В лавке сейчас? — спросил Кухов.
— А где же ему быть, — ответил дворник. — он завсегда там околачивается.
— Ну, ладно, если еще чего вспомнишь, то приходи сразу, — сказал Кухов, отпуская дворника. А сам быстро оделся и, наказав искать себя у Варгунина, если что, быстро пошел туда.
В лавке были дородная женщина,, покупавшая материю, и приказчик.
— Где Васька? — спросил Кухов.
— А во дворе, — отозвался приказчик, — а тебе на что, пьян он! Лыка не вяжет со вчерашнего, пьян в стельку и все плачет.
С чего бы так пить, не праздник ведь!
А я знаю, спроси сам, да только не добьешься ничего.
Кухов увидел: сарая с солнечной стороны на лежал парень, покрытый шубой, и спал. Постояв около, понял, бесполезно подозвав дворника, при «Вызывай квартального отправляй в участок!» А пошел к
Купец сидел на кухне и пил чай, на столе, кроме чаю, ситного да варенья, ничего больше не было.
— Доброго здоровья, — приветствовал его Кухов.
— Будь и ты здоров, садись чай пить.
— Спасибо, не откажусь, — сказал следователь.
— Знаю, зачем пришел, и кто ты, знаю гоже. Так вот, знавал я, конечно, покойных, особенно старика да и сына, конечно. Намеднись приходил он ко мне (сам-то старик), давненько мы с ним знакомцы, еще с молодости, из одной мы деревни. Вместях и начинали дело.
Я-то по мелочи начинал, торговлишку мелочным товаром завел (из крепостных мы оба госпожи Травиной, отпустила она нас по оброку).
Мне папаня покойный сто рублей дал, уж какими путями он добыл — не знаю, Да слух был, что госпожа подарила за то, что кареты хорошо ладил, каретник ведь он был. Хотя больше приходилось телеги делать, кареты-то редко нужны были.
Так вот открыл мелочную лавку, да все сам больше по деревням ездил с товаром, приказчика только через два года наняли то из однодеревенцев! Незадорого, малый честный, непьющий. Эх, уж теперь тоже старик...
А Николай, значит Шунаев то есть по хлебной торговле пошел. В большие-то богатеи не вышел, но торговлю имел хорошую.
