— Итак, ты и есть дочь конюха, — проговорила Елена Павловна, выбрав тон достаточно высокомерный, но все же не уничтожающий, иначе девчонка может подумать, что графиня собирается сражаться с ней на равных.
Варя только еще ниже склонила голову, и ничего не ответила. Это Елену совсем не устраивало, ей-то как раз хотелось хорошенько рассмотреть соперницу. Хотя была в этом желании изрядная доля самоистязания, и она это понимала. Подставив под подбородок девушки изогнутую ручку кружевного зонтика, который она так и не открыла, выйдя из конюшни, графиня заставила ее поднять голову. И с болезненным любопытством впилась взглядом в малознакомые черты.
Раньше, когда Варька была совсем ребенком, графиня вовсе не обращала на нее внимания, и теперь ей казалось, что она, в сущности, впервые видит это лицо. Потемневшее от солнца, излишне курносое, но глаза черные, блестящие, округлившиеся от страха. Вызывающей наглости победившей юности, которую Елена Павловна опасалась увидеть, в этих глазах не было, и у графини слегка отлегло от сердца.
— Как же ты посмела, дрянь? — все же проговорила она, всем своим видом выражая то омерзение, которое вызывала у нее эта некрасивая история.
— Простите, барыня, Елена Павловна, — пролепетала Варя, как-то заученно и, как показалось графине, неискренно.
Да и какой искренности можно было ожидать от совершенно испорченной девки, посмевшей забеременеть от своего барина?!
— Ты действительно ждешь ребенка?
Варины щеки залило жаром. Ее вдруг качнуло так, что Елена Павловна испугалась. Как бы в обморок не упала. Потом спохватилась. Какой у простолюдинки может быть обморок? Но совершенно инстинктивно поддержала Варю, ухватив повыше локтя, поразившись тому, насколько тоненькой оказалась ручка, которую она сжала. А ей-то казалось, что крепостные девки — кровь с молоком, и руки у них, как у хороших мужиков! С младых ногтей ведь работают с ними наравне. А тут такой цыпленок…
— Простите, барыня…
— Да перестань ты бормотать! — раздраженно отозвалась графиня. — И что ты все качаешься? Тебе плохо, что ли?
— Ой, барыня, тошно мне. — Варя, покачиваясь, побрела к забору. — Простите вы меня, Христа ради! Совсем пропадаю…
— Вчера ты себя прекрасно чувствовала, насколько я успела заметить, — отозвалась Елена Павловна с сарказмом.
И тут же отшатнулась, потому что девушку вдруг стошнило. Поморщившись, графиня отступила подальше, наблюдая за Варей с брезгливым любопытством. Она не раз слышала о подобных неприятностях беременности, но воочию видела впервые. Жена ее брата всегда прекрасно чувствовала себя, когда находилась в таком положении. Или, по крайней мере, была достаточно хорошо воспитана, чтобы не позволять себе подобных выходок на глазах у посторонних. Но от простой девки чего ждать?
