– Ты что ж это наших жен обижаешь?! – прогремел грозный голос, не предвещавший ничего хорошего. – Назвался знахарем, а сам что творишь?!
– Вот ты, – Велегаст ткнул пальцем в уже знакомого высокого молодого воина, – пронзишь мое сердце копьем, если здесь и сейчас же эта женщина не излечится от своего недуга.
Не ожидавшие такого поворота воины замолчали, замолчала и растерянная Благовея.
– Лекарство твое у тебя в кувшине, – продолжал волхв, поворачиваясь к женщине.
– Но там же вода, – недоумевала она.
– Да, это вода.
– Какое же это лекарство? – опять начала сердиться Благовея. – Я же ее каждый день пью и…
– Знаешь ли ты, – перебил ее Велегаст, – что родник, где ты берешь воду, священный?
– Слышала, что священный, толку-то что…
– Толку нет потому, что твоя душа как закрытый дом, в который не может войти священная сила Перунова ключа, – терпеливо объяснял волхв, доставая из складок одежды легкий берестяной ковшик. – Темные слова черного волхва запечатали твою душу от лучей животворных отца небесного Сварога. Чужая вера отвратила тебя от благотворного источника. Символ смерти наложили на тебя, дабы не слышала ты гласа Белобога, не видела света Даждьбога. Но тебя, как дитя Светлых Богов, я могу освободить от заклятья Тьмы, от паутины искусных слов из черной книги, которая сковала твой ум, не давая ему вспомнить великую Матерь Сва и Священные Законы Прави.
– Да ты никак колдовать вздумал? – оборвал его хмурый воин, увидев, как старец водит посохом около женщины. – У нас за это на кол сажают.
– Если ты меня хочешь убить, то убей сейчас! – Велегаст обратил на стража свои страшные глаза. – Пронзи мое сердце своим копьем, но никогда не смей называть колдовством знания, данные нам самим Сварогом!
Воин отступил, прикусив язык, вспомнил, наверное, древнюю мудрость, что спорить со стариками и женщинами – все равно что с зимним ветром бодаться – толку никакого, а нос и уши надерет. А волхв тем временем дочитал свое заклинание: «Крест на крест, свет на тьму, с души Благовеи зло изыму, заверну его в глины липучей ком, глубоко под землей теперь его дом».
Потом наклонился к кувшину и протянул женщине берестяной ковшик, полный воды. Иссохшая береста пропускала редкие капли, и они падали в пыль, разбиваясь на мелкие тусклые бусинки, которые, немного прокатившись по земле, превращались в мокрые пятнышки.
– Испей из Перунова ключа, – сказал Велегаст, – и через каждый глоток повторишь такие слова: «Сила небесная, сила земная, сойдись воедино, будь водица святая, Перуновой дланью сбит камня замок, чтоб родник животворный Благовее помог».
