Объяснить, зачем кому-то понадобилось подменять документы, уже сейчас означало бы предвосхитить события и поместить развязку этой истории в самом неподходящем месте. Это, конечно, не триллер, но и не диссертация по психиатрии. У меня есть лишь смутные догадки относительно того, кому могло быть выгодно цензурировать и корректировать факты, которые, на первый взгляд, вряд ли стоили совершения такого тяжкого преступления. Но многое не является тем, чем кажется на первый взгляд.
Итак, Лео Морган был помещен в психиатрическую лечебницу Лонгбру в мае 1975 года. Первым диагнозом врачей была кататония, которая подразумевает полную недееспособность, оцепенение, мутизм и полный отказ от коммуникаций с внешним миром.
Кататония имеет некоторое сходство с иногда наблюдаемым у детей аутизмом. За симптомами может скрываться психоз, какая-то травма, одно или ряд переживаний, которые не были ни объяснены, ни проработаны. Душа, в которой накопились вопросы, ненависть и страсти, в итоге впадает в полную или частичную пассивность.
Несколько врачей высказывали свое мнение по поводу этого явления, и некоторые из них предполагали, что в детстве пациент Лео Морган был латентным аутистом, который интуитивно находил каналы для вывода травматических переживаний. Лишь когда каналы перестали функционировать или, как выразился один из докторов: «когда каналы заросли тиной фрустрации» — среди врачей есть поэты, воистину! — болезнь дала о себе знать в полную силу.
Возможно, данные высказывания вполне обоснованы: врачи, как правило, являются компетентными специалистами, и мои собственные наблюдения частично совпадают с «отмытым» анамнезом. Странным казалось то, что лишь один из врачей искал ключ к вратам души Лео в его поэтических произведениях. Это явно указывает на отсутствие творческого подхода в работе как общего порока в подходе к душевнобольным. Лично я рассматриваю стихи Лео как очевидную, чтобы не сказать основную часть истории его болезни.
Но, несомненно, важнейшим и решающим обстоятельством является сокрытие некоторых фактов, совершенное каким-то медицинским начальником, за действиями которого скрывалась бесплотная Власть. Случай Лео Моргана был лишь небольшим эпизодом в разветвленной и для такого новичка, как я, необозримой истории, которая среди посвященных носила имя «дело Хогарта». История нашей страны в двадцатом веке включает в себя ряд так называемых «дел», в рамках которых вскрывали и выносили на всеобщее обсуждение — по крайней мере, в приличествующей степени, — роялистские махинации или военный шпионаж, чтобы затем спрятать среди документов с пометкой «Скандалы». Подобные «дела», или скандалы, периодически возникают во всех цивилизованных и в то же время коррумпированных странах. Это неизбежно и даже желательно, и когда все заканчивается — то есть когда козлы отпущения оказываются у позорного столба, а то и за решеткой, — самые ярые защитники справедливости и демократии принимаются бить себя в грудь и прославлять самих себя и замечательную самоочищающуюся систему. Все это — неотъемлемая часть скандала: рука руку моет — нередко под звуки национального гимна.
