Когда вмешивается Бог, происходят чудеса. Практический курс поиска удачи | страница 35



Эта черта проявилась особенно сильно, когда ему было десять лет. Однажды в начале каникул, как Эрик рассказывал, он предложил однокласснику – кажется, его звали Джейсон – поиграть вместе. Но Джейсон ответил: «Не-а. Я пойду играть в футбол с ребятами. Хочешь с нами?»

Эрик не хотел абсолютно. В последний раз, когда они играли в футбол, он больно ударился и домой вернулся с синяком под глазом. «Ни за что», – сказал Эрик.

«Ну а я пойду, – развернулся Джейсон, – делай что хочешь». Эрик тяжело воспринял такой ответ. Он, скорее всего, сразу же подумал, что раз Джейсон не хочет с ним играть, то он ему не нравится, а раз он не нравится ему, то и всем остальным тоже.

Если он действительно думал именно так, то я могу представить, насколько невыносимы были для него эти мысли. Эрик нашел брошенную кем-то скакалку, без раздумий взобрался на трехфутовый забор, закрепил наверху один конец, второй обвязал вокруг шеи и прыгнул.

К счастью, учительница, дежурившая на детской площадке, заметила Эрика мгновением раньше, чем случилось непоправимое. Она успела подхватить моего сына и позвала другого учителя, чтобы тот развязал веревку.

Эрик серьезно не пострадал, но до смерти всех напугал. Меня сразу вызвали в школу, и, когда я сидела в кабинете директора рядом с сыном, по моим щекам текли слезы.

«Малыш, почему ты это сделал? – спросила я его. – Ты же знаешь, что можешь рассказать мне обо всем, что тебя беспокоит, и мы вместе справимся с любой бедой. Я люблю тебя. Твой папа любит тебя. Бог любит тебя».

«Но в школе меня никто не любит, мам», – со слезами проговорил Эрик.

Я обняла своего сына. Как же мне ему помочь? Мне отчаянно нужно было это понять.

Обсудив этот случай со школьным психологом, я решила как можно меньше заострять на нем внимание. И учителя и психологи считали, что такая реакция самая правильная в такой ситуации. Я твердо решила помочь Эрику преодолеть боль, которую он испытывал из-за того, что его отец не живет с нами больше.

К сожалению, ничего не вышло.

Всего два дня спустя Эрик попытался повеситься снова, на этот раз на крючке в платяном шкафу. Тогда я приняла тяжелое решение отвезти Эрика в психиатрическую лечебницу. Казалось, у меня просто нет другого выбора.

Пока мы ехали по шоссе к больнице, меня разрывала внутренняя боль, я думала, что не могу оставить своего ребенка в этом страшном месте. Ему же всего десять лет! Я не знала, понимает ли Эрик, что ему придется жить там не только вдали от отца, но и от меня, от всего, что он любит… от дома, наконец, который был для него пристанищем и убежищем.