— Я вам говорю, будет чечевица! — раздраженно вторил Абда.
— Клянусь Аллахом, — сказал «председатель» Ханфи, — в кухне нет ни чечевицы, ни индейки, ни Мабрука.
— Как! Мабрук не на кухне? — тревожно воскликнул Абда.
Все немедленно ринулись в кухню. Ко всеобщему удивлению, там никого не оказалось. Принялись искать Мабрука во всех комнатах, в большой спальне, под кроватями и даже под стульями, но он бесследно исчез, В квартире не было никого, кроме них самих да Заннубы, сидевшей в своей комнате. С тех пор как ее отстранили от хозяйства, она ни во что не вмешивалась.
— Куда же он девался? — спросил Селим. — Ведь наступило время обеда и соборной молитвы.
— Может быть, он пошел помолиться? — задумчиво произнес Абда.
— Машалла! — гневно воскликнул Селим. — Он молится, а мы здесь должны поедать друг друга! Этот дурак молится, не приготовив обеда. Что же прикажете нам, насыщаться его молитвой?
— Вероятно, он молится всемогущему Аллаху, чтобы он ниспослал нам с неба пару вкусных блюд, — саркастически сказал Ханфи.
Абда вскрикнул, словно внезапно разгадал причину таинственного исчезновения слуги.
— Слушайте! Слушайте! Я, кажется, понял! Я знаю, куда ушел Мабрук. Он увидал, что на обед требуются деньги, ну, конечно же, на обед нужно много денег. Это очевидно! На что, например, он купит спички?..
— Значит, — насмешливо заметил Ханфи, — коробка спичек ценой в миллим[39] лишила нас обеда?
Абда жестом заставил его замолчать и продолжал:
— Я только хочу сказать, что обед стоит дорого, больше ничего. Это всем ясно. И вот Мабрук, как человек разумный и сообразительный, решил сэкономить и угостить нас сегодня вместо обеда, например, селедкой. Какого вы мнения о селедке? Разве это не замечательная идея?
— Это твое заключение как главного инженера или?.. — спросил Ханфи.
— …или он действительно пошел за покупками? — подхватил Селим.
Не успел он договорить, как дверь распахнулась и появился Мабрук.
Братья радостно бросились к нему, словно встречая посланца неба. Но сейчас же все испустили горестный вопль: Мабрук явился, как говорится, «с пустым мешком и без гроша». Он не принес ни чечевицы, ни селедок. Одну только вещь принес Мабрук: на его носу торчали очки.
С минуту он молча стоял на месте, поглядывая через очки на изумленный «народ». Потом подошел к Абде и сказал, протягивая на ладони сорок пять больших пиастров.
— Я разменял гинею, которую ты дал мне вчера. Вот остаток. Возьмите ваши деньги. Я отказываюсь вести хозяйство. Денег до конца месяца, конечно, не хватит, но у вас есть владыка, имя которого — Великодушный.
