Вдруг послышались резкие протяжные возгласы, и появилась невеста. Она была в белом шелковом платье, на ее голове сверкала диадема. За ней следовали родители и родственницы. Слева от невесты шли служанки. Они разбрасывали во все стороны соль и кричали:
— Кто любит пророка, пусть молится о нем!
Горделиво покачиваясь, невеста взошла на возвышение, села и, развернув платок, принялась складывать в него разбросанные гостями свадебные деньги. Оркестр гремел, наполняя комнату страшным шумом.
Появился мужчина, возвещая о прибытии жениха, а за ним в дверях показался и сам новобрачный. Он с улыбкой кивнул сопровождавшим его товарищам, которые остались стоять у дверей харима[37], в надежде увидеть лицо невесты. Однако это не мешало им заглядываться на других хорошеньких женщин и улыбаться им.
Жених прошел между женщинами, которые пожирали его глазами и шепотом обменивались своими впечатлениями. Дойдя до возвышения, он остановился и смущенно приподнял белое шелковое покрывало, ниспадавшее с диадемы невесты.
Все вытянули шеи и, затаив дыхание, поднялись на цыпочки в почтительном молчании. Музыкантши тоже не спускали с жениха глаз.
Но вот жених откинул покрывало, улыбнулся и, склонившись к руке невесты, поцеловал ее. Затем он взошел на возвышение и сел рядом с ней.
Раздались радостные, ликующие крики, восторженные восклицания. Певицы запели громче.
Внезапно послышалось щелканье кастаньет, и на середину зала выбежала полуобнаженная, ослепительная в своем золотистом наряде Шахла.
Зал мгновенно затих, наступила полная тишина. Изумленные и зачарованные гости впились глазами в танцовщицу, следя за плавными движениями ее прекрасного стана, нежного живота и грудей, подобных спелым плодам. Все тело Шахлы ритмически двигалось и извивалось в такт ударам барабана и бубна.
Но самый большой восторг выражали детские глаза Мухсина. Он не впервые видел, как танцует Шахла. Ему и раньше случалось любоваться ее танцем. Но сейчас, когда все восторженно глядели на танцовщицу, Мухсин в первый раз почувствовал гордость и счастье оттого, что он с ней знаком, что живет с ней под одной крышей. Ведь он даже участник ее ансамбля!
Шахла еще не кончила танцевать, а хозяева дома, родственники и гости уже подходили к ней и прикладывали к ее лбу золотую монету — гинею или бинту.
Когда голова Шахлы склонялась под тяжестью золота, она снимала монеты платком, чтобы можно было прикладывать к ее лбу все новые золотые.
Те, у кого не было золота, — рассыпали по полу мелкие монеты, и певцы вместе с лакеями, слугами и служанками бросались их подбирать.
