— Конечно, — спокойно ответила Заннуба, продолжая рассматривать свое новое платье.
— Правда! — горячо продолжал Мухсин. — Знаешь, тетя, завтра люди будут сходить по тебе с ума. Клянусь великим Аллахом, завтра ты будешь так нарядна, что все скажут: «Посмотрите, какая красавица!»
Заннуба, точно молоденькая девушка, скромно опустила глаза и сказала вполголоса:
— Ну, это уж слишком…
Вдруг у нее мелькнула какая-то новая мысль. Она нахмурилась и машинально принялась за вышивку, сосредоточенно что-то обдумывая.
Мухсин весело болтал, и Заннуба, затаив радость, слушала его комплименты, продолжая думать о другом.
Наконец ей показалось, что она нашла верный путь к достижению своей цели. Повернувшись к Мухсину, она сказала неестественно кротким голосом:
— Ты тоже, Мухсин, клянусь пророком, красивый! Твоя новая куртка и брюки очень тебе идут.
— Правда? — по-детски воскликнул обрадованный Мухсин.
— Клянусь Аллахом, — подтвердила Заннуба, глядя на его волосы. — Но только… Вот жалость!..
— Что такое? — тревожно спросил Мухсин.
— У кого ты стрижешься? — нерешительно осведомилась Заннуба.
Мухсин поспешно стал приглаживать волосы, бросая украдкой быстрые взгляды на стену.
— А что? Что с моими волосами?
— Нет… Ничего… — успокоила его Заннуба. — Только твой парикмахер не очень-то искусный мастер.
— Уста Дасуки?
— Не знаю, кто именно. Но разве нет у нас в квартале другого парикмахера?
— А что такое? — спросил Мухсин. — Этот парикмахер стрижет нас всех, и меня и дядюшек.
— И слугу Мабрука? — насмешливо добавила Заннуба.
— Ну так что? — быстро спросил Мухсин. — Что же тут плохого, что он его стрижет?
Заннуба растерянно умолкла, но через мгновенье вернулась к прежней теме.
— Ничего… Я только хотела сказать, что тот, кто носит такой костюм, как ты, должен стричься у парикмахера, который обслуживает почтенных людей.
Мухсин взглянул на тетку, стараясь понять, что у нее на уме. Он тревожно спрашивал себя, зачем она это говорит. Не упрек ли это? Не намекает ли она на появившееся у него стремление к щегольству? Или, может быть, она хочет сказать, что теперь, в этом нарядном костюме, он уже не такой, как его дяди? Но в тоне Заннубы и в выражении ее лица не чувствовалось упрека.
— Ах… Будь я на твоем месте, — продолжала Заннуба, — я стриглась бы только у парикмахера, который обслуживает богатых, уважаемых клиентов. Ведь ты можешь так одеваться, потому что твой отец богач. Или ты не знаешь, где работает хороший парикмахер? Но это легко узнать. У нашего соседа, богатого помещика, что живет под нами, наверно, самый лучший парикмахер.
