Под деревом стоял странный дядя. Длинный и худой, как столб. Голова большая, как котёл. Маленькие глазки из-под зелёных бровей скользили по детям.
Но не это было странным. Странным было то, что под круглым, как картошка, носом у него рос только один ус. С правой стороны. Но какой! Длинный-предлинный и тонкий, словно верёвка. Он петлёй свисал до пояса, будто аксельбант на старинных мундирах. А конец переброшен через плечо.
Ус был рыжий.
Дети и одноусый дядя молча смотрели друг на друга. Лариска подошла к Антошке, схватила его за руку и прошептала:
— Я боюсь… Говори считалочку, возвращаемся скорей домой!
Дениска по привычке теребил ухо. Антошка мужественно ждал, что будет дальше.
— Вы хвастуны? — спросил дядя.
— Почему это мы хвастуны? — обиделся Антошка. — Обычные дети. Пионеры.
— Я ещё не пионерка, — шепнула Лариска.
— Скоро будешь.
Дядя снял кончик уса с плеча, что-то намотал на него и осмотрелся вокруг. Детям даже показалось, что он хочет уйти. Как вдруг взгляд его упал на гуцульскую шкатулку. Дядя вздрогнул и шагнул вперёд.
Антошка поднял шкатулку и прижал к груди. Лариска крепче сжала его руку.
— Так вы, наверное, нездешние? — спросил дядя каким-то странным тихим голосом.
— Нет. Мы из пионерского лагеря.
— А что такое «пионерский лагерь»?
Дети переглянулись и пожали плечами. Но дядя и не ждал ответа. Он сделал ещё один шаг, снова забросил рыжий ус за плечо и спросил:
— А как же вы вернётесь домой?
— У нас есть считалочка-возвращалочка! — вырвалось у Лариски.
Дядя был не такой уже и страшный, лишь бы только привыкнуть к его длинному усу и зелёным бровям.
— А что вы здесь делаете?
— Собираем землянику.
— Для кого?
— Для детей.
Дядя не отводил глаз от шкатулки. Он спросил:
— А что у вас… там? Земляника?
Дениска бросил предостерегающий взгляд на Антошку и Лариску и нахмурился. Но те вместе сказали:
— Солнечный зайчик!
— Не может быть! — взволнованно вскрикнул дядя.
— Так мы, по-вашему, вруны? — опять обиделся Антошка. Дядя удивился:
— Разве вы никогда не врёте?
— Никогда, — твёрдо ответил Дениска. И уши его вновь загорелись фонариками.
— Почти никогда, — вымолвила Лариска и опустила глаза.
Антошка улыбнулся прямо в лицо незнакомцу:
— А с чего это мы бы вам врали? Мы вас не боимся.
— Меня и не нужно бояться, — довольно сказал дядя. — Я добрый. А зайчика в вашей шкатулке нет.
— Нет? — Антошка нацелил на дядю свой подбородок и чубчик. — Может, показать?
— Антошка!.. — дети с обеих сторон схватили товарища. — Нельзя! Зайчик выпрыгнет — мы не сможем вернуться!
