Но Орлов неожиданно сказал:
— Сашенька, я отношусь к вам с большой нежностью. И с уважением. Мне безумно хочется, чтобы вы обрели свое счастье. Настоящее счастье! Скажите, вы любите Дмитрия Оленина?
— Люблю? — Она смутилась. — Не знаю. Несколько дней назад я была уверена, что люблю. Но он так подло себя вел!.. Право, я уже запуталась в своих чувствах. Мне нужно время, чтобы разобраться.
— Ну разумеется. У вас впереди будет много-много времени, чтобы понять себя. Вы еще так молоды! Другое дело я…
* * *
Летний сад встретил их всплесками смеха, раздающихся со скрытых от глаз аллей, застенчивыми ликами статуй. Сашенька любила здесь бывать, читать, сидя на скамье и слушая шелест листьев. Днем здесь было чудесно! Дрожащие под ногами тени деревьев создавали живой ажурный рисунок, которым хотелось любоваться без устали. Скрытые в кронах деревьев птицы охотно делились своей простой радостью со всеми желающими их слушать. А неяркое солнце грело мягко и ласково, предлагая понежиться в своих лучах.
Но и ночью в Летнем саду была своя прелесть, своя музыка. И Сашеньку переполнял восторг. Схватив Орлова за руку, она лихорадочно зашептала:
— Послушайте! Послушайте же, как чудесно!
— Я слышу, — отозвался он вполголоса. — Как хорошо, что мы с вами пришли сюда. Здесь воздух напоен поэзией… Как я скучал по всему этому! Только сейчас понимаю.
— Зато теперь вы сможете приходить сюда хоть каждый день, — лукаво улыбнулась девушка. — Может, и меня еще выведете на прогулку. Я не слишком обременительный балласт?
— Балласт всегда можно сбросить, — отозвался ей в тон Михаил Антонович.
— А если он будет сопротивляться?
— Тогда еще и подтолкнуть хорошенько.
— Ах, вот вы как, сударь? — притворно возмутилась Сашенька. — А я-то решила, что мы уже друзья!
Он вдруг перестал улыбаться.
— Вы действительно так думаете?
Растерявшись, она часто заморгала.
— Я… я слишком самонадеянна, да?
— Что вы. — Орлов как-то боязливо улыбнулся. — Мне просто трудно поверить, что молоденькая девушка вроде вас могла бы всерьез желать дружбы с таким, как я…
— Каким?
— Не блестящим кавалером. Не молодым. Не слишком интересным собеседником.
Сашенька расхохоталась.
— Напрашиваетесь на комплименты, Михаил Антонович? Хотите услышать от меня, что вы вовсе не стары и безумно симпатичны.
— А это так?
— Конечно же, так!
— Вы мне льстите, — сконфуженно пробормотал Орлов. — Но почему?
Остановившись, Саша посмотрела ему в глаза. Выражение ее лица было серьезным, даже неожиданно печальным. Михаил Антонович замер.
