Ему вдруг ни с того ни с сего стало обидно за себя. «Да, верно, это его идея быть врозь, — рассуждал он, — но почему жена не настояла на том, чтобы остаться на время отпуска всем вместе, и с такой легкостью бросила его одного? А, действительно, почему? — сверкнула в нем коварная мыслишка. — Да, почему это она такая молодая так легко, без слез и уговоров, уехала на юг, где… Она же с дочерью!» Пищурин, как мог, гнал коварную мысль, но она упорно цеплялась за сознание и не уходила. Тогда он попробовал перевести раздумье на себя…
«Да, а я! С какой это стати вдруг решился на это глупое самопожертвование? Во имя литературы? Еще неизвестно: получится ли повесть. Пока одна идея да слабенький вариант, который подметил руководитель литкружка. Но идея и заготовка — это еще не художественное произведение. Идей сейчас у всех много, только художественности ни шиша! Причем в такой дыре не только что-нибудь напишешь приличное, подохнешь от скуки скорее. Другое дело — на юг! Там и сил можно набраться и впечатлений масса. Классики не зря на юг ездили творить». Он представил себе широкое синее море, южное ласковое солнце на чистом голубом небе, желтый песок пляжа. Ялта! Где творил Чехов…
— Нет! — решительно сказал вслух Пищурин. — Надо немедленно исправлять положение! Завтра же поеду к теще и скажу ей: спасибо, милая, за дачу. Можешь ее теперь занимать сама, а я уезжаю к жене и дочери…
В этот момент он услышал, как кто-то поскребся в дверь. Пищурин подошел к двери и открыл ее. В прихожую вошел весь мокрый пес Берасова. Отряхнувшись от влаги, пес лег на коврик в прихожей и умными глазами поглядел на Пищурина, как бы извиняясь за свой нежданный визит.
— Ты что же, милый, отстал от хозяина? Или хозяин забыл тебя? — участливо вопрошал он у пса. — Бедный песик…
В ответ на сочувствие пес повилял хвостом и мотнул головой.
— Может, ты хочешь домой? Я провожу тебя на следующей электричке? — сказал Пищурин и открыл дверь, приглашая пса на выход. Но пес, зевнув, продолжал лежать, уложив поудобнее голову на лапах. — А, ты, наверное, нездоров или сильно устал! — высказал догадку Пищурин. — Ну, тогда лежи, отлеживайся, а завтра я тебя отправлю к хозяину. А то ты — пес породистый, тебя могут запросто прибрать к рукам или, еще хуже, на шапку изведут. При нашем цивилизованном варварстве такое возможно… — Оставив пса в прихожей, он прошел в комнату. В душе Пищурин был страшно рад, что пес остался с ним: все-таки живая душа рядом, не один.
