- Не дошло?
- Стоп, тут что-то есть,- говорит Лева.- Ну, конечно, нужно пошарить в мусоре около кинобудок.
Нам стало все ясно. Ведь «Чапаев» сразу идет в трех кинотеатрах. Наверняка на каждом сеансе бывают обрывы ленты. При склейке механики обрезают кусочки и, конечно, бросают их на пол, а потом выметают на улицу.
- Ура!
- Ха-ха!
- Банзай!
Мировецки!-заключил Славик наши восторги.
Ну, конечно, нужно вставать очень рано и бежать к будкам этих кинотеатров, пока дворники не подмели там дворы.
За всю свою жизнь я еще никогда не вставал раньше дворников. Просто не приходилось.
И вот наступило это знаменательное утро. Меня разбудила мама. Она собирается на работу. За окном очень громко прогрохотал первый трамвай.
Наскоро обжегся чаем и скорее во двор. (Уж очень хотелось выйти из дома раньше мамы.)
На скамейке только розовый Рыжик. Зевает и ногами болтает. Сунула мне нагретое яблоко:
- Позавтракай.
Спит наш двор. Тихо. Только очень отчетливо слышно, как перекликаются гудками паровозы на Киевском вокзале и почему-то поют петухи.
Скрипнула калитка. Входит с чемоданом, весь запыленный, отец графа де Стася. Наверное, с поезда. Нам удивленно кивнул и - в подъезд. Мы слышим, как он долго звонит. Вдруг открывается окно на первом этаже, где живет граф де Стась Квашнин, и спиной к нам выползает какой-то лохматый дядя в зеленом свитере.
Нас не видит, юркнул за сараи.
- Жулик,- толкаю я Рыжика. Она приставила мне палец к губам, тихо смеется.
- Нет, не жулик, сиди. Я ничего не понимаю.
- Жулики галстуки не снимают,- шепчет Лидочка.- Вон, смотри, Женька идет.
Подошел Женька, буркнул что-то, уселся рядом, глаза трет. Лева и Мишка выходят из подъезда сразу вдвоем. Волосы мокрые. Наверное, и умывались вместе, под одним краном.
- Истребитель сильнее бомбардировщика,- горячится Мишка, - у него пулеметы, а скорость знаешь какая?!
Лева садится прямо на землю около нас, сладко потягивается.
- Истребители, бомбардировщики… ну тебя. Соснуть бы сейчас.
- Ну, пошли, мальчики,- встает Рыжик. Мы, спотыкаясь, выползаем за ней на улицу.
Вот и наша Плющиха. На тротуарах уже народ. Люди идут торопливо, бодро.
Я еще никогда не видел, как утром люди идут на работу. У многих улыбки, может быть, люди радуются первым солнечным лучам. Наверное, это очень здорово войти в свой цех, сказать всем «здравствуйте!» и принять от товарища из ночной смены нагретые его руками металлические рычаги управления станком.
Но не все идут на работу с улыбкой. Встретились нам и хмурые, угрюмые люди. Они шаркают, безразлично поглядывая по сторонам или хмуро глядя себе под ноги. Наверное, у них на работе что-нибудь не клеится или просто дело не по душе. Уж лучше бы сменили профессию, чем нагонять на других тоску.
