Опадает, как увядший лепесток,
Смята старостью и смертию взята.
В том великая беда, что знанья нет!
Обольщенье затеняет их умы.
День и ночь тот обоюдоострый меч
Им грозит,—но вот, не помнят про него.
Старый возраст,и болезнь,и с ними смерть,
Эти чудища возможно ль созерцать
К, глядя на них, смеяться и шутить,
С мертвой петлею на шее — ведать смех?
Человека — человеком ли назвать,
Если внутреннего знанья он лишен!
Не из камня ли фигура он тогда,
Не из дерева ли сделанная тень!
Не растет ли так в пустыне стройный ствол,
Есть плоды на нем, и ветви, и листы,
Но спилят его, а призрак от него
И не ведает, что вот последний миг!»
Тут к царевичу Удайи подошел
И, увидевши, что пять желаний спят,
«Магараджа,— так он начал говорить,—
Другом сыну своему велел мне быть.
Говорить мне можно ль дружески с тобой?
Друг — трояк: он, что не нужно, устранит,
В чем действительно нужда есть — достает,
И в превратности он с другом тут как тут.
Про такого — просветленный говорят,
Просветленным другом быть тебе хочу.
В чем же три истока выгоды узреть?
Слушай, верные слова тебе скажу.
Если молодость созрела и свежа
И в расцвете все услады красоты,
Неги женского влиянья не принять,—
Это значит, что бессилен человек.
Иногда лукавство должно допустить,
Подчиниться малым хитростям вполне,
Тем, что в сердце там гнездятся, в глубине,
Как в течениях подводных держат путь.
В наслаждениях коль шалостью ты взят,
То не худо в женском мнении, никак,—
Если в сердце нет желания сейчас,
Все же играм этим нужно уступать.
Сердцу женскому согласие — восторг,
Уступить ему — есть полная краса.
Если ж это отвергает человек,
Он как дерево без листьев и плодов.
Почему ж, однако, нужно уступать?
Чтобы в этом всем удел свой получить,
Раз возьмешь его — конец тревогам всем,
Переменчивость мечты не мучит нас.
Наслажденье — помысл первый есть у всех,
Без него самим Богам не обойтись.
Сакра-бог к жене был Риши привлечен,
Он супругу Гаутамы полюбил.
И Агастия так Риши, что уж был
В долгой ночи воздержанья много лет,
Пожелавши Дэви нежную обнять,
Вспыхнул так, что все заслуги потерял.
Бригаспати, Чандрадэва, и еще,
Парасара, Каваньджара, и еще,
Эти все, и с ними множество других,
Были женскою любовью сражены.
Сколь же больше должен ты медвяность пить,
Преимущества имея все свои,
Знать в пленительных усладах свой удел,
Окруженный всеми теми, кто с тобой».
Слыша то, что говорил Удайи-друг,
Те искусно сочетанные слова,
Этих тонких различений образцы
И примеры, приведенные с умом,—
Так царевич, отвечая, говорил,
