И, конечно же, все, как одна, и ивритские, и английские, и русскоязычные газеты, дружно оповестили своих читателей, что депутата российской Думы Сергея Ковалева наградили в Штатах медалью за героизм. И, более того, окрестили современным Сахаровым.
Спасибо, шелудивые, и на том!..
Глава 6
Поселение «эль Фрат». Феноменальный Сулико
Но до этих дней еще надо было дожить. Много автоматного огня и арабских взрывов прогремело в Израиле до постоянно откладываемой туристской фирмой встречи наших героев в Москве; немало пролито крови пассажиров в автобусах, женщин, детей… Вернемся к тем дням, когда мысль о командировке в «пшенклятый Интурист» у Скряги-Тучника только родилась. Лили январские ледяные дожди девяносто третьего, полагали, более спокойного…
За белыми турецкими стенами Старого города, в тесной квартирке Аксельродов с видом на мусульманские святыни, неумолчно, как глуховатый колокол из Православной части Иерусалима, звенел голос Марийки: «Дом! Дом! Дом!»
Не было дня, чтобы Марийка не вспоминала о доме; дети, вскрикивая во сне, будили друг друга, Ахава снова болела, ей не хватало воздуха… Когда теснота, наконец, довела Марийку до слез, она позвонила матери в Тель-Авив, и, неделю спустя, та доставила в чемоданчике «дипломат» все оставшиеся у нее шекели с портретами неведомых ей израильских вождей («Я их банкам не верю.»).
Дом становился реальностью. Осталось немногое, уломать упрямого Юрастика, который о «поселениях» почему-то не хотел и слышать, и — найти, наконец, хороший дом, удовлетворив все семейные требования: просторный, «чтоб разместилась вся орава», — мечтала Ксения Ивановна, «не продувной», это просила бабушка, и, по наказу Марийки, «чтоб никаких лестниц! Бабушка от нашей иерусалимской крутизны каждый день помирает, и коляску нет сил тащить, бросаю внизу.»
Как ни желанен был для израильских подрядчиков — «кабланов» Ксенин «cash» (наличные), для виллы в Иерусалиме и даже для большой, на три-четыре спальни, квартиры сумма, как и предполагал Юра, была смехотворно мала. Ксения оставила у него на неделю свою «Вольво», и Юра, волей-неволей, двинулся на поиски.
Однако вначале вовсе не в поселения, а в район Катамон, который иногда называли «дном Иерусалима». Даже отыскал две полуразрушенные квартиры, которые можно объединить в одну и отремонтировать. Для этого у них, пожалуй, денег достаточно. На остановке автобуса встретил знакомого, учителя иврита. Поведал учителю радостно, что теперь ему, Юре, ни к чему забираться в места, где стреляют по детям. Здесь он никого не выселил, не утеснил…
