И только во владениях магистра Наррморийского он нашел то, к чему стремилась его душа. Прячась на острове Карут, наследник скрывался от мира. И словно попадал на небеса. Уединение, молитвы, чтение книг, размышления, да общение с братьями-послушниками – вот что стало для него наградой за те страдания и унижения, что терпел он среди почтенной знати. Строгая красота обители, умиротворяющая тишина галерей, прелесть сада, с его прохладой и непередаваемой игрой света и тени, великолепие сверкающего Лакриса, загадочный рисунок скал, багряные закаты и лазоревые рассветы – разве мог Овэлл променять все это на скуку темных залов дворца? Покой, благодать и обособленность этого мира, созданного по божественной воле, возносили его над мирской суетой, и он уже не желал себе иной участи, кроме одной – навсегда остаться в Наррморе, посвятив себя служению Аспилусу и братьям-послушникам.
Физически слабый от рождения, легко внушаемый, он никогда не стремился взойти на престол. Его отец, король Авинций, хорошо понимал, что старший сын не может стать достойным правителем и всегда возлагал надежды на младшего. Однако, незадолго до своей кончины, назвал Овэлла своим приемником, чем весьма удивил придворных и оскорбил Ормонда, уже считавшего себя господином Антавии. Что говорить про того, кто стал наследником? Тот впал в горькое уныние, и на последнем совете твердо вознамерился отречься от венца в пользу младшего брата. Но, поделившись надеждой с Магнусом, главой и настоятелем святой обители, вдруг поменял решение. Тот убедил Овэлла принять корону, обещая не только покровительство и благословление, но и возможность посещать Карут. От этого принц отказаться не смел…
А младший отпрыск Авинция возненавидел Овэлла, которого никогда даже не считал своим соперником. Нежданно оставшись без поддержки отца, он замыслил устранить противника, решившись на преступление. Недолго думая, принц Ормонд нанял убийцу, пообещав тому солидное вознаграждение. Но струсив, в последний момент отказался от этой затеи. Он спешно поднял свое войско и ушел с походом в степи Энгаба, где вознамеривался снискать славу великого полководца и тем привлечь не только любовь народа, но и благодарность совета.
«Я покорю эверцев, это большое и дикое племя, – пообещал он отцу на прощание, явившись перед ним в серебристой кольчуге и шкурой барса, перекинутой через могучее плечо. – Может, тогда к тебе возвратится разум, и, повинуясь чувству справедливости, ты вернешь мне надежду стать королем. Когда то я был первым в твоем сердце. Ты верил в меня и понимал, что лучшего правителя для Дэнгора не найти. Не знаю, отец, кто внушил тебе убогую мысль оставить трон и наше королевство этому слюнтяю, который способен только вздыхать над книгами, да слушать проповеди старого безумца Магнуса. Помни, отец, я стану победителем и приведу за собой тысячи новых рабов! Тогда ты сам попросишь меня принять сапфировый венец!»
