— Там так красиво? — тихо спросил тот.
— Там моя родина.
Песня закончилась. Брон перебирал струны. Женщина, подошедшая налить вина, заметила:
— Какой грустный мальчик! Сразу видно, тоскует по своей подружке! Хочешь, раскину карты, расскажу, где она и как она?
Эрни вскинул на нее глаза, и повеселевший командир увидел, что лицо его порозовело. Дан отказался за лучника:
— Спасибо, добрая женщина! Мы и так все о себе знаем.
Та подмигнула ему черным лукавым глазом:
— Да ты и знать не знаешь, насколько я добрая!
Засмеявшись, повернулась — зазвенели браслеты и амулеты, плеснули черные распущенные волосы, — и гадалка ушла искать счастья у других солдат.
Лучник поднялся:
— Я устал. Командир Дан извинит меня…
— Командир сам с ног валится.
Дан поспешно поднялся, освобождая проход, и усмехнулся, заметив озадаченный взгляд Брона.
Скрестив ноги, Эрни-лучник перебирал свою сумку. Слабо шелестели сухие травы. Пахло летом.
— Послушай-ка, — подал голос командир, молча наблюдавший за ним. — Я видел тебя сегодня в бою. Ты совсем не бережешься, словно ищешь смерти.
— Смерть минет меня, — равнодушно отозвался Эрни. — Так сказали боги.
— Что ж… Может, они сильнее моих. Но вряд ли боги будут защищать тебя от случайных царапин. У тебя даже браслета лучника нет.
Дан сел на постели, расстегнул свой браслет — массивный, широкий, покрытый паутиной древних рун.
— Возьми.
— Но командир! Это не браслет лучника. Я не могу…
— Можешь! Это не военная добыча. Это единственное, что осталось от моих сокровищ.
Встретив взгляд лучника, усмехнулся криво:
— Не думаешь же ты, что они щадили наши замки? У них было немало времени, прежде чем Владетели вспомнили о своем долге. Мне остались только сгоревшие стены… И еще вот это…
Он бережно развернул мягкую шкуру голубого зверька. У Эрни дрогнуло лицо:
— Боги, какая красота!
Ожерелье сверкало на широких ладонях — светлое серебро, синие сапфиры и горный хрусталь, соединенные сложным узором.
— Тебе нравится? — как-то застенчиво спросил Дан. — Это свадебный подарок. Подумать только, уже десять лет я должен быть мужем и отцом…
— Война поломала многие свадьбы, — задумчиво сказал Эрни.
— Свадьбы и судьбы. В тот год я и мои ровесники должны были взять в жены девушек с равнин…
— Ты так и не встретился с ней?
— Нет. И ничего не знаю о ее судьбе. А когда найду, смогу подарить нареченной в день свадьбы только это ожерелье, себя и свое имя.
— От многих не осталось и имен. Я думаю, твоя невеста сумеет оценить тебя и твой подарок.
