— Уж не влюбился ли ты в эту самую графиню? — с сомнением спросил князь.
— Нет, Василий, не в графиню, — при этих словах Боратынский устало поднялся. — Я спать хочу, я устал.
— Так что за дама, ответь?
— Не волнуйся. Она нам ничем не угрожает.
— Не вздумай только забросить все дела ради прелестных глазок! Ведь это хорошим не кончится! — воскликнул Голицын.
— Любовь сама по себе есть предприятие хорошее. Чем бы она ни завершилась впоследствии…
— В таком возрасте иметь подобные заблуждения! Это довольно странно! — заметил князь Василий.
— Это прекрасно!
— Сними розовые очки.
— Перестань, — отмахнулся Иван. — Не стоит так мрачно смотреть на вещи. Вот увидишь, все будет просто великолепно.
Голицын помолчал.
— Добро бы так, — сказал он чуть погодя.
Любава, как то за нею и водилось, явилась после машкерада в дом Голицына. Она и не подозревала, что тайна ее уже раскрыта. Беспечная, улеглась она в кровать, не ожидая ничего плохого. Нынче была она, как и всегда, полна упоительных мечтаний. Девушка преспокойно уснула. А в другом конце дома молодой человек не мог уснуть вовсе. Для Любавы любовь ее уже не была открытием, она уверилась в своих чувствах и даже приучилась спокойно засыпать в приятных надеждах на безоблачную будущность. Иван же, только сегодня разобравшись в своих чувствах и едва открыв их для себя, спать не мог. Он думал, сомневался, мечтал и воображал себе самое разное. Наконец, сон сморил и его.
Наутро каждого ждали собственные заботы. Графиня зазывала Любаву на гуляние и сулила блестящие знакомства. Новых знакомств Любава не искала, но внимание к ее персоне все же было ей лестно. К тому же тетка обещала представить ее при дворе. А Любава, несмотря на разные страшные рассказы о нынешнем правлении, о всемогущем и недобром временщике, вовсе ничего не боялась. К тому же графиня, смеясь, умела успокоить всякий страх. Она уверяла, что боятся люди недалекие и те, кто не умеет устроиться в жизни. Она же знает как подойти к делу, чтобы неприятности обошли ее стороной.
«Интересно, что же такое умеет и знает тетушка, что позволяет ей вовсе ничего не бояться?» — размышляла на досуге девушка.
Но никакие дурные мысли не закрадывались в ее голову. Все казалось ей просто и обыкновенно, как оно и бывает в молодые годы.
Иван собирался утром по тем своим таинственным делам, которые никому не доверял, кроме князя. Должны они были идти к господину Лестоку человеку молодому и предприимчивому, ближайшему наперснику цесаревны. Многим рисковал он, простой лекарь, возвысившийся до немалых высот при особе Елизаветы Петровны. Теперь же, когда заговор витал в воздухе, когда даже больная императрица чувствовала занимавшийся пожар, медлить было невозможно.
