— Да, всем известно, что семья живет недружно…
— Мало того, что недружно, а и вовсе врозь. Еще есть дочь Петра — цесаревна Елисавета, ее в который раз незаслуженно обошли.
— Вот кому бы быть императрицей… — прошептал Иван.
— Не ты один так считаешь, — понизил голос Голицын. — Многие того бы хотели. Но теперь еще не время.
— Как бы не было поздно. Не погубили бы цесаревну.
— Того не допустят, вокруг нее много верных людей.
— Хотел бы и я выказать ей свою верность…
— Сие пока опасно, — покачал головой Голицын. — Должно ступать малыми шагами. А пока надо ждать, что будет с императрицей Анной Иоанновной. Вот что…
— Ты среди верных цесаревне? — спросил Иван.
— Да. Слушай, что я пока тебе скажу. Заслуги твои всем известны и причины твоего бегства — тоже… Цесаревна спрашивала о тебе, ты ведь был среди преображенцев, а она всех знает и помнит, такова уж дочь Петра! — с восхищением прибавил Голицын. — О возвращении твоем теперь знают те, кому следует. Но будь осторожен. Ведь о нем могут уже знать и враги твои.
— Да, то происшествие в дороге…
— Вот! — перебил Голицын. — Может, то и случай, а может… — Он многозначительно замолчал.
— Чей-то донос… — продолжил Боратынский.
— Кстати, что у тебя за попутчик? Ты уверен в нем?
— Он дрался вместе со мною против этих двух офицеров. У меня нет оснований не доверять ему. К тому же, — прибавил Иван, — мне кажется, что он и сам от кого-то скрывается.
— Это хорошо, ежели так. Стало быть, он будет осторожен. Но почему ты так решил? — спросил Голицын.
— Не знаю… — задумчиво протянул Иван. — Просто он довольно странно и забавно иногда вел себя… Впрочем, я могу и ошибаться, и все эти странности лишь следствие его крайней молодости.
— Быть может… Но слушай наш план… — И Голицын, склонившись к уху приятеля, изложил ему план, согласно которому Боратынский вновь вливался в ряды заговорщиков и ставил свою жизнь под угрозу.
Раз ему удалось уже избежать тюрьмы и, быть может, смерти, теперь же — как знать?..
— Ну что, как ваша прогулка, Александр Николаевич? — спросил Боратынский.
— Замечательно! — не скрывая своего радостного настроения, ответила Любава. — Город прекрасен, никак я того не ожидал…
— Да, чудес тут много. Что же вы думаете о вашем дальнейшем устройстве?
— Представьте, у меня сыскалась тут родня, — заявила Любава, найдя, что теперь самый подходящий момент для такого разговора.
— Вот как? — удивился Иван. — Я поздравляю вас — сие есть ценная находка. Что же, родня признала вас?
