был бы лучше, чем Сен-Жюст.
Он пробовал снова взглянуть на дело со светлой стороны. В конце концов, они на самом деле никогда не отвечали на прощупывание МакКвин хоть чем-нибудь, что могло быть охарактеризовано как «присоединение к заговору» при любом разумном расширении этого термина.
По крайней мере, так Юрий пытался обнадёжить себя. Проблема состояла в том, что он был офицером в ГБ в течение многих лет. Таким образом, он очень хорошо знал, что Сен-Жюстовское определение «разумной характеристики» было… гибким в лучшем случае. Фактом было то, что за прошлый год или около тогосостоялось несколько неофициальных контактов между МакКвин и адмиралом Чин, в которые Огилви и Радамакэр были посвящены. И хотя сообщения, которыми они обменялись, были крайне туманными, если бы о них узнала Государственная Безопасность, то одного простого факта существования этих сообщений было бы достаточно для обвинения.
Если бы ГБ узнала. Юрий попробовал найти некоторое утешение в большой вероятности того, что этого не произойдёт. Послания были всегда устными и передавались одним из курьеров МакКвин. И всегда одним и тем же — женщиной по имени Джессика Хакетт, которая была одним из офицеров штаба МакКвин. Хотя в ГБ превосходно умели выбивать информацию из заключенных, шансы были, по крайней мере, пятьдесят на пятьдесят, что Хакетт оказалась одной из множества офицеров, которые погибли, когда Сен-Жюст уничтожил командный пункт МакКвин спрятанным ядерным зарядом. Даже следователь Государственный Безопасности не мог выжать информацию из радиоактивных развалин.
Однако это было небольшим утешением. Юрий совершенно точно знал, что ГБ будет в ярости после попытки переворота МакКвин. Головы полетят направо и налево — и в большом количестве. Единственная причина, по которой Сен-Жюст пока что проявлял относительную сдержанность, заключалась в том, что критическое состояние войны со Звёздным Королевством обязывало свести разрушение Флота к минимуму. Но, как и со всем остальным, определение понятия «относительная сдержанность» в случае Оскара Сен-Жюста было взято из словаря психопата.
Юрий вздохнул, в тысячный раз задаваясь вопросом, почему революция привела к такому результату. Как давний оппозиционер режиму Законодателей — продержавшего его в течение трех лет в тюрьме Внутренней Безопасности, из которой он был освобождён только после свержения правительства Робом Пьером — он приветствовал новый режим с энтузиазмом.
