— Да, совсем не изменилась,— подтвердил Грентофт и тоже поглядел на фру Кант.
Внезапно растрогавшись, он сжал руку Кайи,— она была такой жесткой и шершавой.
И тут вдруг внизу, в парадном зале, где справляли свадьбу, заиграла музыка.
— Начались танцы! — закричали сестрицы Сундбю.
— И мы послушаем музыку,— сказала фру Кант.
Сестрицы Сундбю стали вертеться на стульях, по-детски пританцовывая, будто они не в силах усидеть на месте. А внизу так отплясывали, что стены дрожали.
— Знаете, Грентофт, от этого во всем доме становится весело,— сказала фру Кант Грентофту через стол.
И вдруг все за столом заговорили о свадьбах. Особенно этой темой увлеклись Лисси и Эмми. Близость зала, где все время справлялись свадьбы, приводила их в транс.
— А я вот ни за что бы не согласилась справлять свою свадьбу в субботу,— вдруг выпалила Лисси.
— Это почему? — насмешливо спросил Спорк, глядя на нее в упор. «Неразлучницы» умели как никто изрекать такие удивительные вещи, что всякий раз заново демонстрировали свою ошеломляющую невинность.
— Да что ты, Ие! — возразила ей Эмми.— Так прелестно, чтобы первый день был воскресеньем!
— Положим, для этого все дни одинаково хороши,— заметила фру Кассэ и окинула многозначительным взглядом всех мужчин, даже Арне Оули, сидевшего на дальнем конце стола.
А вот вдова Гессинг решительно возражала против того, чтобы выйти замуж в пятницу.
Грентофт и Кайя тихо разговаривали. Приглушенным голосом, неторопливо и ласково рассказывал он о своей жене и ребенке.
— Поглядели бы вы на нее... такая она добрая, нежная... вот такого росточка,— и он рукой показал какого,— такая нежная и маленькая,—повторил он и улыбнулся, словно она стояла у него перед глазами.
Фрекен Кайя молчала, и за самоваром не было видно ее лица.
Арне Оули сказал — он не спускал глаз с Кайи:
— Вы бы сами что-нибудь съели, фрекен Кайя. .
Она рассеянно взяла из его рук протянутое блюдо и
поставила его обратно на стол, ничего себе не положив. Но мгновенье спустя она вдруг подняла голову и сказала— совсем тихо и с тем же выражением, что тогда, на кухне:
— Спасибо, господин Оули.
Грентофт продолжал говорить о своем доме, о своей жене и сыне. Фрекен Кайя молча слушала, уронив руки на колени.
— Как его зовут? — вдруг спросила она медленно, сдавленным голосом,
— Георг,—ответил Грентофт и улыбнулся.
Она повторила имя.
Общий разговор за столом все еще вертелся вокруг свадеб. Фру Кант сказала:
— В этом доме, можно считать, люди находят счастье... Мне приятно об этом думать.
