— Увалень! — презрительно говорила Анна. — Как он неловок. Совсем несветский человек… Как, должно быть, непросто быть его спутницей…
— Да, он медлителен… Но это хорошо! Зато он постоянен и уверен в своих чувствах, — говорила Прасковья Антоновна.
— Однако это довольно странно… Для двадцатисемилетнего мужчины такая робость удивительна. Особливо в Петербурге! Я давно не встречал таких нерешительных молодых людей… Эдак он свое счастье прозевает, — замечал Викентий Дмитриевич.
— О! Если бы со мной не решались объясниться так долго, — восклицала Ксения в разговорах с сестрой, — я бы уже давно разлюбила! Я бы посчитала это за трусость или за недостаток чувств.
— Его спокойный и мягкий характер — первый залог семейного счастья. Отсутствие всякого буйства и страстности лучшее из качеств, которые можно пожелать для мужа, — говаривала меж тем своим дочерям Лукерья Антоновна, невольно припоминая собственного покойного супруга, весьма скорого на расправу.
А что же говорила и думала об этом Саша? Что говорил сам Дмитрий? Его робость и спокойствие были его врожденными свойствами да к тому же закрепленными воспитанием. Он все не решался объясниться, но его это не мучило так, как мучило бы другого человека. Дмитрий не мыслил себе иного хода событий. К тому же он, прежде чем серьезно поговорить с Сашей, счел необходимым отписать родителям в деревню Багряное. Рассказать им о своих намерениях и испросить их благословения.
А Саша? Она влюбилась. Исподволь, но влюбилась. Или убедила себя, что любит. Чтобы понять силу ее чувства, надо узнать, как оно зарождалось в ее душе. Надо разобраться с ее характером…
Сдержанность, именно сдержанность, а не прирожденное спокойствие, обманывали окружающих, заставляя думать, что она лишена страстности и других проявлений чувств. Да так оно подчас и бывало. Откуда же взяться сильным чувствам? Но в восемнадцать лет душа просит и ждет любви. Она готова поддаться на малейшее проявление чувства, готова поверить первому пробуждению страсти, готова дать овладеть собою целиком первому мечтанию о любви…
Сначала Саша вовсе не была влюблена. И когда Ельской подозревал в ней вспыхнувшую любовь к Багряницкому, настоящего чувства тогда еще не было. Индивидуальность молодого человека, его отношение к поэзии, перемена обстановки и новые впечатления от Петербурга заинтересовали Сашу. Она в силу привычки сдерживала себя, но уже чувствовала, уже понимала, что хочет увлечься всем этим без оглядки. Она была готова влюбиться в первого, кто только намекнет ей о тех чувствах, о которых она читала в романах. И этим первым оказался Дмитрий…
