К тридцати годам он изготовил свою первую матрицу доллара. Она была выполнена с таким мастерством, что на суде ФБР признало, что подделку никогда не удалось бы раскрыть без помощи информатора. Орейли приговорили к шести годам, и криминальная рубрика «Сан-Франциско кроникл» окрестила его Долларовым Биллом.
Когда Долларового Билла выпустили из тюрьмы, он перешёл к десяткам, затем к двадцаткам, а позднее к пятидесяткам. Соответственно росли его сроки заключения. В перерывах между отсидками он ухитрился поиметь три жены и три развода, чего никогда не одобрила бы его мамаша.
Его третья жена делала все возможное, чтобы удержать мужа на праведном пути, и Билл прибегал к изготовлению документов, только когда не мог найти никакой другой работы; случайный паспорт, иногда водительское удостоверение или социальная страховка – в сущности, ничего криминального, заверял он судью. Судья не согласился и посадил его ещё на пять лет.
Когда Долларового Билла выпустили в этот раз, его таланты оказались не востребованы, и ему приходилось делать татуировки на ярмарках, а в периоды отчаяния даже расписывать мостовые, что при отсутствии дождя едва позволяло заработать на «Гиннесс».
Билл приподнял пустой стакан и ещё раз посмотрел на бармена, но тот ответил ему полным безразличием во взгляде. Это помешало Биллу заметить молодого щёголя, пристроившегося по другую сторону от него.
– Что будем пить, мистер Орейли? – раздался незнакомый голос. Билл насторожённо обернулся.
– Я завязал, – заявил он, опасаясь, что это был очередной желторотый детектив в цивильном из управления полиции Сан-Франциско, не выполнивший свою норму арестов в этом месяце.
– Но ты ведь не откажешься выпить с бывшим зеком? – спросил новый посетитель с лёгким акцентом обитателей Бронкса.
Билл заколебался, но жажда оказалась сильнее.
– Пинту бочкового «Гиннесса» разве что, – сказал он с надеждой.
Незнакомец поднял руку, и на этот раз бармен отреагировал мгновенно.
– Так что тебе надо? – спросил Билл, сделав глоток и убедившись, что бармен их не слышит.
– Твоё мастерство.
– Но я завязал. Я уже говорил тебе об этом.
– А я понял тебя с первого раза. Но то, что мне нужно, не связано с криминалом.
– И что ты хочешь, чтобы я сварганил для тебя? Копию Моны Лизы или на сей раз это будет Великая хартия вольностей?
– Не угадал, – был ответ.
– Возьми мне ещё, – сказал Билл, уставившись на пустой стакан, стоявший перед ним на стойке, – и я выслушаю твоё предложение. Но предупреждаю, я по-прежнему в завязке.
