— Моя душа чиста. Я никогда никого не убивал. Но ты — ТЫ! Взгляни на свои руки.
Акива не проглотил наживку, но, все же, рефлекторно сжал кулаки. Каждая черточка, вытатуированная на концах пальцев, означала убитого им врага. По его рукам можно было прочесть ужасающую историю.
— Ты хотя бы знаешь скольких ты убил? — Спросил Айзиль. — Или уже потерял счет?
Дрожащий полоумный, которого Акива нес над вымощенной мостовой площади, исчез. Теперь Айзиль уже сидел или, во всяком случае, пытался удержаться в сидячем положении, поскольку был обременен Разгатом, а тот, не переставая, переводил взгляд с него на ангела, который, как он надеялся, пришел, чтобы спасти его.
На самом деле, Акива знал точное количество убийств, записанных на его руках.
— А как насчет тебя самого? — Бросил он Айзилю. — Сколько зубов ты добыл за все эти годы? Полагаю, ты не вел подсчета.
— Сколько зубов? Но я-то забирал зубы у мертвецов!
— А потом продавал их Бримстоуну. Ты знаешь, что это означает? Ты его сообщник.
— Сообщник?! Это всего лишь зубы. Он делает ожерелья из них, я видел это собственными глазами. Просто нанизывает зубы на нити. И только то!
— Думаешь, они нужны ему для ожерелий? Глупец. Ты принимаешь прямое участие в нашей войне, но слишком глуп, чтобы понять это. И еще говоришь мне, что битва с монстрами превратила меня самого в чудовище? Тогда во что же общение с дьяволом превратило тебя?
Айзиль уставился на него с открытым ртом, а затем до него вдруг дошло и он затараторил:
— Ты знаешь. Тебе известно что он делает с зубами.
Акива горько вздохнул:
— Да, знаю.
— Расскажи мне…
— Заткнись! — Приказал Акива. Чаша его терпения переполнилась. — Скажи мне, где я могу найти девушку. Твоя жизнь ровным счетом ничего не значит для меня. Ты понял?
Он слышал, насколько груб его тон и в этот момент как будто видел себя со стороны — нависающим над несчастными созданиями. Что бы подумала Мадригал, если бы увидела его сейчас? Но она не сможет. И в этом вся суть.
Мадригал была мертва.
Старик прав — он чудовище, но виной тому его враг. И таким его сделала не война, ее ужас Акива смог бы выдержать. Всему виной лишь одно деяние. Одно чудовищное деяние, которое он никогда не сможет ни забыть, ни простить, и за которое, чтоб отомстить, он поклялся уничтожить королевство.
— Думаешь, я не смогу заставить тебя говорить? — Прошипел он.
На что Айзиль с улыбкой ответил,
— Нет, ангел. Думаю, не сможешь.
А затем он перегнулся через минарет, увлекая Разгата за собой, и пролетев добрую сотню метров, разбился насмерть о черепицу.
