Или все-таки все началось еще шесть лет назад, когда в самолете, захваченном террористами, погибла мама? Ведь именно тогда Вадим, до тех пор кое-как следовавший пути Светлых Стражей, стал исчезать на неопределенное время. А сообщников-террористов долго потом еще находили перед полицейскими участками, аккуратно запакованных в пластиковые мешки.
Или все началось шестнадцать лет назад, когда сложил голову их отец, а малыш Дим пропал на целую неделю? Утратил память, но зато приобрел новые способности – забирать чужую силу…
Год за годом он набирал и набирал мощь. Чтоб никто больше не тронул, не причинил вреда ни ему, ни Алексу, ни Зайке, ни маме с ее новым мужем. И темнел… А они этого не понимали. Не замечали. Пока не стало поздно.
«…Алекс! Преклони колени. Отныне в мире новый властелин!» В потемневших глазах полыхает пламя…
«…Алекс, не следует оспаривать мои приказы. Я могу это неправильно понять. Не смей перечить мне, слышишь?»
И демоны, почтительно слушающие своего Владыку…
«…Ты разочаровал меня, Алекс. – По колену, обтянутому джинсами, легко похлопывает драконья плеть… – Кажется, ты не умеешь ценить то, за что другие бы душу продали, если б могли. Что ж, не хочешь быть братом – станешь как все…
…Забыл свое место, братишка? На колени!»
Пошатываясь от слабости, пленный маг медленно выпрямился перед Избранным Владыкой мира – перед Вадимом.
Черная футболка обтягивает мощные плечи; золотистые волосы еще влажные после купания. Скрестив на груди руки, свежий, крепкий, подтянутый, Вадим с брезгливым презрением разглядывал младшего брата.
Алексей с трудом удержал на лице непроницаемое выражение.
Он и так прекрасно знал, какое зрелище собой представляет. Волосы, многократно вывалянные в пыли, пропитанные потом и кровью, сбились в какую-то однородную массу, изодранная одежда повисла грязными лохмотьями. Умыться ему дали только раз, перед казнью. Кто-кто, а Вадим точно знал, как его достать: грязь поначалу мучила Алексея не меньше «показательных уроков». Он пытался умыться водой, которую оставляли для питья, но если кто-то пробовал умываться скованными руками, тот знает: результат не радует.
Правда, в последнее время это уже перестало его волновать… Только стыд, обжигающий щеки, когда Вадим притаскивал очередных гостей для урока под названием «смотрите, что бывает с теми, кто пошел против меня», все еще накатывал тяжелой волной.
Алексей уже дошел до предела того, что мог вынести; последние дни, под шепот мертвых друзей, он не мог ни есть, ни спать; мысли о самоубийстве становились все неотвязней. Но в этой камере даже нечем было покончить с собой. Вся надежда на Вадима.
