Лина продолжала ровно шагать, крепко сжимая горячую ладонь Алексея.
Вперед.
Шаги сплетали звенящую струнами мелодию, по мрамору то сыпались каскады искр, то рвались вперед огненные змейки.
Вперед…
Над Дворцом взлетело и осыпалось пламенным дождем облако фейерверка. Цветные огни отразились в потемневших глазах Алексея и угасли.
Вперед.
Вот он, Дворец.
Держись, Алексей, держись!
Этого зала она, кажется, не видела. Серебро и золото, зелень изумрудов и глубокая синева сапфиров… И очень много зелени, живой, празднично-яркой.
И трон Повелителя на этот раз совсем не черный. И серых советников рядом не было – ни одного. Уже хорошо (феникс терпеть не могла этих выскочек, появившихся неизвестно откуда).
Одежда на Вадиме по-прежнему черная, сшитая из шелка. Она весьма похожа на костюм, присланный им для младшего брата… только, конечно, роскошней.
Ручьи гостей вливались в зал из десятка разных дверей, замирали в приветствии перед троном и, распадаясь на пары, кружили среди столов, поднимались на галереи…
Повелитель мира смотрел на них без улыбки и без гнева. Кое-кому кивал, иногда ронял пару слов. Пока перед ним не встали Лина и Алексей.
– Добрый вечер, Повелитель!
– Привет, Лина. Привет, Алексей… – И его Избранность впился взглядом в неподвижно-отстраненное лицо младшего брата.
Алексей, которого «суровая стражница» подтолкнула в бок, по-детски растерянно хлопнул ресницами. Держись, пожалуйста.
– Алексей?
– Здравствуйте, Повелитель Вадим… – наконец негромко прозвучал молодой голос с неожиданной хрипотцой.
Вадим несколько секунд подождал, но Алексей больше не проронил ни звука. Только рассеянно теребил «браслет» на запястье.
Шум зала стал затихать, отдаляться.
– Как тебе обстановка? – вдруг нарушил молчание Вадим.
Если бы Лина в этот миг что-нибудь пила, обязательно бы поперхнулась.
Так это все из-за Алексея?!
Вся эта ошеломительная, просто сказочная красота?
А странный вы человек, милорд Повелитель. Сначала измываться над братом в прямом смысле до безумия, а потом создать для него ожившую сказку.
– Алексей, тебе нравится? – перевела вопрос Лина, когда молчание стало затягиваться.
– Нравится… – эхом отозвался тот.
– Выпейте в мою честь, – попросил-потребовал Вадим. Он шевельнул рукой, и воздух перед ними взвился, скрутился в дымный вихрь и соткался в хрупкую фигурку мальчишки лет десяти. В его руках завис сияющий переливом граней хрусталь.
Хрустальный поднос и два налитых до половины бокала. Светлое, светлей некуда, янтарно-прозрачное вино, от которого окатило холодом губы и теплом сердце.
