Ароматные цветные облачка сотворили сильфиды. Хочешь – уклоняйся, хочешь – купайся в запахах меда, свежей травы, горьковатой ромашки. Облачка неторопливо плыли по плавно изгибающейся улочке лабиринта, причудливо перемешивались с ароматами цветов.
Стайки светящихся бабочек и суетливый рой разноцветных колибри перепархивали между зелеными стенами, временами просто пропадая между изумрудных листьев.
Да-а…
И правда, изумительно прекрасное зрелище. Знаешь, что все это труд из-под неволи, и все равно восхищаешься.
Творил явно художник. Опять стилист-вампир? Эти древние создания были не только хищниками и палачами. За сотни и тысячи лет некоторые из них научились понимать и творить красоту. Надо будет поинтересоваться, кто это…
Красиво… Очень.
И странно – раньше таких изысков за Вадимом не водилось.
То есть приемы для людей отличались, конечно, прекрасными зрелищами, и в том числе очень необычными. Взять хотя бы тот прием, когда всех людей на входе заставляли переодеваться в приготовленную для них одежду – великолепно сшитую из дорогих тканей, но с прорезями на локтях, бедрах и тэ пэ. На робкие недоуменные вопросы президентов и телезвезд отвечали, что так вампирам будет удобнее. Гости не посмели возражать, но какие же у них были лица…
Или прием, на котором Зоя прочитала заклинание – и одежда на гостях стала прозрачной…
И это еще если не вспоминать о смоле, ошейниках и тому подобных штучках, поджидавших особо неудачливых гостей на других приемах.
Демонам устраивались зрелища еще более пышные, но менее изысканные. «Серым советникам», которые задавали тон последние пару лет, бабочки неинтересны, у них развлечения покруче. Во дворце, правда, пленных уже давно не держали, Повелитель не запрещал, но относился к этому без одобрения. И в последнее время демоны повадились таскать с собой голограммы с записями особо удавшихся «развлечений». Даже Триш носила, чтобы особо не выделяться.
Аллея кончилась, и молодые люди ступили на озеро синего мрамора перед дворцом. Что-то новенькое. Этой зеркально-темной, зрительно глубокой площадки здесь раньше не было.
Лина, усмехнувшись, шагнула на гладкий до блеска камень. Мрамор отозвался нежным поющим звуком, а из-под каблучка брызнуло облачко мерцающих золотых искр и рассыпалось на лету.
Еще шаг – еще облачко… И еще.
Как красиво!
Сердце феникса, точнее, та его часть, которую Лине удалось сберечь от диктата матери и жестокой муштры Питомника, встрепенулась, и от мучительного желания танцевать у девушки просто тело загорелось. Нельзя…
