— Когда поймаем его, закажем гороскопы? Посадим в одиночку. Пусть на весь отдел рисует. Времени будет много.
— Боюсь, он уже и так нас просчитал. Без гороскопов и натальных карт.
— Ну что, опечатываем дверь и уходим?
— Шутишь… Нужно сменить замок, заварить дверь. Звони Садчикову. Только не с этого телефона. Чтобы к полуночи все было сделано.
— А если хозяин вернется?
— До полуночи или после?
— Рассмотрим оба варианта.
— Если после, то не сможет войти. Будет думать, как быть дальше. Тут у него много добра.
— Ну, волосы мертвеца он найдет легко. С заповедными травами и жабами сложнее. А вот книги — совсем другое дело. Особенно та, под которую свет потух. — И при этих словах Вакулина лампочки вспыхнули вновь по всей квартире.
— Значит, он придет до полуночи…
— Вызовем наряд?
— Лучше попа с набором крестов. Ты человек верующий?
— Я образование получил в советское время. А верю в разум и целесообразность.
— Тогда зови роту ОМОНа.
— А ты что предлагаешь?
— Мы вторглись в жилище колдуна. Так и запиши в протоколе осмотра. Вызывай Садчикова, а я полежу немного. И свет выключи.
Простучали каблуки Вакулина по лестнице, пришла краткая тишина, стал уходить свет. Именно сейчас, когда стал гаснуть свет дневной, Зверев остался один.
Рядом, на табурете лежала рация, в ней шелестели голоса, переговаривались группы. Наконец его вызвал Вакулин.
— Я снаружи останусь. Смотрю за подъездом.
— Хорошо. Вызови Анисимова, пусть аккуратно поднимутся на чердак. Впрочем, не надо. Там наверняка полно квартирантов. Нужно отслеживать чердак и окна с обеих сторон.
— Что он тебе, акробат? Или боец спецназа?
— Ты делай, что тебе велят. Кстати, где твой НП?
— В квартире на первом этаже напротив. Вошел с другой стороны дома. Квартира сквозная, окна выбиты.
— Хорошо.
— Анисимов уже едет.
— Слышу, естественно.
А потом как бы мгновенный сон настиг Зверева, помутнение сознания. Прострация. Странные видения пришли из мира полуночных сфер. Огромный голубь, жирный, с кривым толстым клювом, сел около и стал чистить перья. Он лукаво оглядывал Зверева, словно бы готовился съесть его. Именно так потом казалось ему, когда пытался вспомнить происшедшее. А затем голубь спрыгнул, подобно жирному гусю, на паркет, как-то раскорячившись, некрасиво, и засеменил в соседнюю комнату. Зверев услышал монотонный звук, как будто гудение, и смолкли голоса товарищей в эфире. Затем он встал и отправился вслед за птицей. Но никакой птицы в комнате не было. А за окном висел на белом, должно быть капроновом, шнуре человек и вращался вокруг собственной оси. Когда он повернулся лицом своим трупным к Звереву, тот автоматически стал его определять. Лицо узкое, надбровные дуги прямые, нос прямой, тонкий, ноздри широкие, глаза, кажется, голубые, лобнотеменные залысины, щеки впалые, рот… и больше он не помнил ничего…
