Получив от Кузи по тридцатке, новые товарищи отправились в демократический душ. В одной из квартир на первом этаже была когда-то финская баня. Съезжая, бывшие хозяева офиса сняли со стен дорогие деревянные панели, вывезли оборудование. Но труба, врезанная перед клинкетом на водомере за отдельную плату и оснащенная приличным вентилем, естественно, осталась. Здесь и был устроен душ. Демократическим он был назван по причине политических симпатий бывших обитателей квартиры. Они частенько мелькали в говорящем «ящике» и призывали к миру в Чечне.
Душ был устроен по-хозяйски. Из рулона полиэтилена и тонкой арматуры сооружен кокон. Сам душ был настоящий, с гибким шлангом. Как ни странно, никто еще не срезал его. Бывают в природе вещи необъяснимые. Кроме столовой, находящейся рядом с водомером, фасада и гостиницы, воды в доме не было. Стояки заглушены, трубы порваны прошлой зимой, когда полетело и паровое отопление. Фасад доживал последние дни. Зимой, когда осатанелые обитатели фасада дожгут грелками и плитками кабель и дом обесточат окончательно, уйдет и «Соломинка». Все в мире взаимосвязано. Одно событие перетекает в другое, одна тайна нанизывается к другой на нитку времени, как будто бусами играет насмешливый и злой озорник.
Пуляев постоял под холодными струями, отшоркался мочалкой Хоттабыча, отскребся ногтями. Он не озаботился полотенцем, и ему пришлось вытираться ветошками, которых здесь был целый бак. Ветошки, сухие и разноцветные, вернули Пуляева в мир громадья планов и черных суббот. Он бы отдал сейчас не раздумывая… а что он мог отдать, кроме части жизни или всего оставшегося срока. В коконе засопел Хоттабыч, запел какую-то волшебную песню. Пуляев не рассчитывал на столь элитарную работу сегодня и чистой одежды не захватил. А оно и к лучшему. Вечер сравнительно теплый. Брюки замыл под душем, рубашку вытряс.
Хоттабыч не стал спрашивать мнения своего нового товарища о том, как им потратить деньги.
— Пошли.
— Куда?
— Котлет хочу. Тут котлеты недалеко.
— Дорого?
— По пять четыреста. Добротные котлеты. С булкой.
В бывшей чебуречной действительно были котлеты.
— С почином.
— Естественно.
Они сели за столик в углу. Хлеб и помидоры принесли с собой. В этом году был хороший урожай, и помидорами не торговали разве что в киосках «Роспечати».
— У вас «Киришская» есть? — спросил Пуляев у тетки за стойкой.
— «Вологодская». «Вагрон». «Звезда Севера».
— «Звезды». Два стакана.
— По двести?
— По двести пятьдесят. И два пива. «Мартовского».
