— И все же жизнь так прекрасна… По каким бы то ни было правилам.
— Я не могу в это поверить и думаю, вы сами-то вряд ли верите в то, что сейчас говорите. Какого доменьера могу я вызвать на состязание и как?
— Откажись от своей глупой затеи, фримен Дргон.
— Кто ближайший приятель великого доменьера?
Гоп, сдавшись, только махнул рукой:
— Здесь, в Бар-Пандероне, доменьер Квохи. Но…
— И с чего мне начать?
Гоп положил мне руку на плечо:
— Послушай внимательно, фримен Дргон. Конечно, с тех пор как доменьеру Квохи пришлось обнажать лезвие в защиту своего положения, прошло много времени. Но будь уверен, своих навыков он не потерял. Когда-то он сумел проложить себе дорогу к владению Бар-Пандероном, в то время как мы, все остальные, удовольствовались меньшими доменами.
— Я сама осторожность, благородный Гоп, — заверил я, несколько кривя душой. — Я не сапожником каким-нибудь был в золотые времена.
— Тебя ждет смерть…
— А теперь скажите, как мне вызвать его? Или завтра на банкете я сверну ему нос.
Гоп рухнул в кресло, поднял было руку, но тут же обессилен-но опустил ее.
— Если тебе не сказать, все равно скажет кто-нибудь другой. Но по правде говоря, я еще не скоро найду музыканта твоего уровня.
Глава 15
Зал для аудиенций казался невероятно огромным. Его высокие окна были завешены аляповатыми лилово-багровыми занавесями, смягчавшими лучи солнца, а под куполом нависла напряженная, неспокойная тишина, в которой многочисленные посетители и просители ожидали доменьера.
Прошло два месяца с тех пор, как Гоп объяснил мне все формальности вызова доменьера на бой. И он справедливо указал мне, что лишь в определенном случае я могу на что-то рассчитывать. Если бы я даже умудрился уложить доменьера в честном бою, то его охрана превратила бы меня в котлету, так и не дав открыть рта.
По три часа в день я проводил в оружейной Рат-Гальона, фехтуя с Гопом и парочкой охранников. Тридцатифунтовый кусок острой стали с первого же дня стал словно продолжением моей руки, но только на первые несколько минут моих тренировок. Конечно, знаний мне было не занимать, и техники тоже, но вот мускулы мои изрядно подкачали. Уже через пять минут напряженного движения я просто подпирал стену, жадно ловя ртом воздух, а Гоп запросто помахивал своей железякой и не переставал твердить:
— Конечно, ты сражаешься получше, чем любой музыкант, фримен Дргон, но все же долго тебе не продержаться.
И за этими словами следовала новая атака.
