— Не стоит обращать внимание на всю эту дребедень, — уверил его я. — Он абсолютно такой же человек, как вы или я. Всади нож ему промеж ребер, и конец, магия там или не магия.
— Не нравятся мне все эти разговоры о смерти, Дргон. Преступника достаточно замуровать.
— Хм, для этого сначала надо найти его. Вот только как бы к нему подступиться?
— Есть доменьеры, которым он доверяет, — неуверенно сказал Гоп, — его верные слуги, через которых все мы, прочие, узнаем его волю.
— А можно их как-нибудь склонить на нашу сторону?
— Нет. Они связаны с ним узами тьмы, заклятий и колдовства.
— Вот будет свободное время, так я и сам могу продемонстрировать парочку колдовских трюков, — проворчал я. — Давайте все-таки не отвлекаться, благородный Гоп. Как бы мне пристроиться к одному из этих доменьеров?
— Нет ничего легче. Водитель и музыкант такого уровня, как ты, может заявить права на место, какое только пожелает.
— А как насчет охраны? Ну, положим, я могу взять верх над Торбу. Это как, лучше?
— Нет, это не должность для человека твоих способностей, фримен Дргон! — воскликнул Гоп. — Конечно, такое положение больше всего приблизит тебя к доменьеру, но ведь это же очень опасно. Состязание за пост главного охранника ничуть не легче, чем вызов самому доменьеру.
— Что? — изумился я. — Так доменьера тоже можно вызвать на состязание?
— Потише, фримен Дргон. — Доменьер Гоп удивленно посмотрел на меня. — Никто в здравом уме не станет вызывать доменьера.
— Но это возможно?
— Нет, ну в самом деле… если ты настолько устал от жизни, от всех своих жизней, то это такой же подходящий способ свести с ней счеты, как и любой другой. Но знай, фримен Дргон, что любой доменьер — искусный воин, и лишь равный ему может надеяться на успех.
Я врезал кулаком по ладони:
— Ну конечно, я ведь должен был догадаться об этом раньше! Кондитеры пекут, музыканты состязаются в игре, и более способный побеждает. Среди доменьеров та же самая система. Но процедура, какова официальная процедура, благородный Гоп?
— Это состязание на обнаженных мечах. Мера чести доменьера, который готов утвердить себя даже перед лицом самой смерти. — Гоп выпрямился от нахлынувшей на него гордости.
— А охранники? — спросил я. — Они ведь тоже сражаются.
— Но только голыми руками, фримен Дргон. Им не хватает мастерства. Смерть, которую ты описал, редка. Это — нетипичное происшествие.
— Она продемонстрировала мне весь этот фарс в настоящем свете. Цивилизация, подобная Валлону, низведена до такого уровня…
