Непоследовательность государя склонила Никона поддаться на уговоры придворного Никиты Зюзина, писавшего в Новый Иерусалим, что Алексей Михайлович через своих приближенных — Афанасия Лаврентьевича Ордина- Нащокина, Артамона Сергеевича Матвеева и других — выражает желание, чтобы патриарх занял свое место в столице. В посланиях Зюзина указывалось число, когда патриарх должен прийти к Москве, и время — к воскресной заутрене; говорилось, что Никон должен представиться у городских ворот архимандритом Саввино-Сторожевского монастыря. В Успенском соборе, сев на патриаршее место и опершись на оставленный там при сошествии с кафедры посох св. Петра митрополита, Никон должен был принять одну за другой три царских делегации, взять из их рук ключи от патриаршего дворца. На этом распрю считалось возможным прекратить. Не без колебаний Никон 17 декабря 1664 г. поехал в столицу, выполняя все данные ему от имени царя предписания.
Внезапно появившись в Успенском соборе под пение "Достойно есть", изгнанник целовал иконы, взял прислоненный к патриаршему месту архиерейский жезл и под смятенный шепот духовенства, к восторгу народа, занял свое место. Во дворце со многими сановниками чуть не приключился удар, Алексей Михайлович ничего о посланиях Зюзина не знал. Царь созвал бояр и отрядил людей узнать, чего ради святейший в Кремль пожаловал. "Принес я мир и благословение великому государю, дому его царскому и всей своей пастве!" — отвечал Никон. Светские власти и архиереи послали передать: "Возвращайся в Воскресенский монастырь, не видя лица царского". Никон уперся: "Хочу видеть лицо царское и благословить дом его!" Еще не кончилась заутреня, как в третий раз пришли от царя: "Великий государь повелел тебе идти назад в Воскресенский монастырь!"
Никон поклонился иконам и, взяв посох Петра митрополита, сел в сани за воротами Кремля. Но прежде отряс он прах с ног своих с Христовыми словами: "Где не приемлют вас — исходите из града того, и прах, прилипший к ногам вашим, отрясайте, свидетельствуя на него; сего ради и я прах, прилипший к ногам моим, отрясаю вам!" "Ничего, — сказал стрелецкий полковник, — мы прах сей подметем!" "Разметет вас сия метла, — молвил Никон, указывая на явившуюся в небесах комету, — что реет на небеси!" Пока он ехал в свою обитель, государь с архиереями и боярами совещались, как забрать святой посох. Решили, если посох несет иподьякон — отнять, если же у самого Никона в санях или в руках — просить честью, а пока не отдаст, не отходить. Задержанный на двое суток в селе Черневе, Никон не стерпел озлобления — послал врагам посох, а царю письма, которые писал к нему бедный Зюзин. Матвеев и Нащокин насилу доказали, что не говорили от имени царя с осужденным Зюзиным. Да и трудно было поверить, чтобы два злейших врага согласно действовали.
