— Как ты можешь терпеть этого маленького ублюдка?
Картер начал говорить непосредственно из-за спины у Арчи. Он наблюдал за Арчи, за Бантингом, и за тем, как они ушли из зала собраний перед самой мессой. Его не удивило неуважение Арчи, как и отсутствие у того чувства вины. Зная о неуязвимости Арчи, он сосредоточил свой гнев на Бантинге. Кого-то должно было разозлить случившееся с Братом Юджином.
— Бантинг служит определнной цели, — ответил Арчи, не оборачиваясь, дав Картеру приблизиться, что тот всегда делал, садясь позади Арчи.
— У тебя есть «Херши»? — спросил Арчи.
Картер раздраженно затряс головой. У кого-нибудь из провокаторов в кармане всегда была плитка шоколада, чтобы подлизаться к Арчи. Слава богу, что Арчи не баловался наркотиками.
— Какой же ублюдок, этот Бантинг, — сказал Картер, разведя руками с открывающимися и закрывающимися кулаками. — Еще один Джанза. Чуть более скользкий, наверное, что в лоб, что по лбу.
Арчи не сказал ничего, и Картер продолжил, хватаясь рукой за подбородок.
— Меня всегда мучает один и тот же вопрос, Арчи, о таких, как Бантинг или Джанза, — и он хотел добавлять: «…и таких как ты, Арчи», но промолчал, и тут же возненавидел себя за трусость, но тут же продолжил. — Знаешь, что меня так интересует? То, что они — ублюдки, и это их не беспокоит, к тому же они этим наслаждаются, даже не думают о себе, как об ублюдках, и, делая всякие гадости, уверены, что совершают великое благо.
— Знаешь, в чем секрет, Картер? — спросил Арчи, повысив голос.
— В чем?
— В том, чтокаждый думает, что именно его дерьмо хорошо пахнет, — сказал Арчи, глядя вдаль.
Картер нахмурился, оглянулся на парней, устремившихся к автобусам и к машинам, срывающимся с места на стоянке, скрипя тормозами и визжа резиной, или на начавшийся безумный импровизированный футбольный контакт на лужайке перед школой.
— Это — история жизни, Картер, и все происходит так, как люди привыкли это делать, — пауза. — Ведь тебе нравится запах собственного дерьма, не так ли?
— Бог мой, Арчи… — начал возражать Картер, но, не находя подходящих слов, не знал, что на такое можно ответить. Несколько минут тому назад склоняя голову в молитве о душе Брата Юджина, почему-то именно он ощущал вину, хотя и не имел никакого отношения к событиям, связанным с комнатой № 19. Молитва не принесла ему облегчения. Он почувствовал себя беспомощным, опустошенным и с трудом дождался, когда закончится эта месса, чтобы при первом же случае уйти прочь. Уйти куда? К Арчи Костелло и к его мерзким словам.
