Настал день. Поначалу все складывалось нормально. Николай Гаркуненко с помощниками успели починить «семерку». Но потом началось: бомбардиром в экипаже неожиданно полетел адъютант эскадрильи старший лейтенант Диговцев, летчик довольно строгий и требовательный, а группу повел не Богомолов, а Челышев! План срывался.
Константин нахмурился, замкнулся и теперь в полете чувствовал какую-то скованность, все время ощущал присутствие начальства, и не столько следил за обстановкой в воздухе, сколько прислушивался к тому, что делал Диговцев за его спиной.
Впрочем, Григорий Диговцев, кажется, не уловил настороженности пилота. А может, сделал вид, что не заметил? Во всяком случае, штурманское дело он знал, работал с увлечением, четко командовал радистом, успевал замечать все происходящее в воздухе и на земле, докладывал летчику.
«Петляковы» летели на высоте четырех тысяч метров. Немцы не снизили своей активности и в это утро. На коротком участке между Гжатском и фронтом челышевской группе повстречались две большие группы немецких бомбардировщиков, летевших на восток. Появление их в такую рань было удивительным. Как правило, они начинали полеты только после завтрака, и это лишний раз свидетельствовало, что противник готовит новое наступление.
Почти у линии фронта «петляковы» были встречены и атакованы двумя восьмерками «мессершмиттов», но сумели отбиться от них и без потерь прорваться к Ярцеву.
Впереди справа в зелени лесов блеснула извилистая лента реки Вопь. Ее берега заволокло дымом и пылью — там шла артиллерийская дуэль. За рекой виднелись почерневшие кварталы полуразрушенного города. К северу от них опушку леса усердно утюжили советские штурмовики Ил-2. Под ними возникло и быстро увеличивалось серо-желтое облако гигантского взрыва.
— Смотри, Усенко! — показал на взрыв Диговцев. — «Горбатые» накрыли склад боеприпасов!.. Слева ниже — «мессера»!
Над железнодорожной станцией патрулировали две четверки Ме-109. Они бросились к нашим штурмовикам, Челышев, качнув с крыла на крыло, с разворота устремился на железнодорожный узел. За ним, перестраиваясь для атаки в колонну, последовали все самолеты группы.
Внизу разворачивалась знакомая Константину картина: там, где тонкие нити железнодорожных путей расходились широким жгутом, чернели сожженное здание вокзала, длинные коробки разрушенных складских помещений, взорванная водонапорная башня. На путях густо стояли эшелоны. Разгрузочная площадка кишмя кишела солдатами, автомашинами, танками, пушками. Танки и автомашины стояли во всю длину соседней улицы.
