«Хорошо бы прокатиться», — подумал Алеша. Но денег на билет не было ни у него, ни у Ванька.
— Идемте к вокзалу, — сказал Федя. — Или вы в школу? Да-да, вам нужно сейчас в школу.
— Нет. У нас контрольная по химии. А мы не готовы.
— Ясно. Боитесь получить «плохо». Эх, вы, герои! Выпороть бы вас как следует.
Потом они долго, словно на экскурсии, разглядывали новое здание вокзала с его непривычно огромными, полыхавшими на солнце окнами, с массивными дубовыми дверями, с электрическими часами у входа. И Алеша сказал:
— Здание строили вредители. Видите вон ту трещину, которая в самом центре?
Федя усталыми, тусклыми глазами поглядел на черную змейку трещины, подошел поближе, еще поглядел, склонив лысеющую голову набок.
— Ты уверен? — медленно, как бы нехотя, спросил у Алеши.
— А пошто щель? — вопросом ответил Ванек.
— Законное любопытство.
— Сначала было все как надо, а тряхнуло землетрясение… — увлекаясь, продолжал Алеша.
— Да, да. А хотите, я угощу вас обедом? — мягко предложил Федя. — Хотите?
— Не стоит, — сказал Ванек, забегая вперед.
Ребята прошли в небольшой ресторан при вокзале. Остановились в растерянности. Им никогда не приходилось бывать здесь. Седобородый швейцар неотступно наблюдал за ребятами, пока не понял, что они с Федей.
В ресторане было бело от скатертей, салфеток и шелковых портьер на окнах. Было так удивительно чисто, что ребята положили руки на стол и тут же отдернули их, будто ужалились. А Федя весело засмеялся, подмигнул:
— Да вы что!
Он долго рассматривал меню. А когда подошла официантка, заказал всем по борщу и котлете. И еще две бутылки пива.
— Как вы насчет жигулевского? — спросил он.
Ребята только усмехнулись. В душе они были очень рады Фединому заказу и еще больше тому, что пришли сюда.
Когда принесли пиво, Федя налил стакан и взял его двумя руками.
Потом он осторожно, боясь расплескать содержимое, поставил стакан, но снова поднял и выпил пиво залпом.
— Сегодня ей было бы сорок. А была она рыженькая и светлоглазая. Комбриг Чалкин подарил ей браунинг, маленький, с костяной ручкой, да, — Федор Ипатьевич вздохнул и откинулся на спинку стула.
— Кто это? — после паузы шепотом спросил Алеша.
— И немножко картавила. Это мне нравилось в ней, да и не мне одному… Любил я ее, мои юные друзья. А она подшучивала надо мной. Веселая была, озорная. Да что там. А пуля ей прямо в переносье… Вот сюда.
— Сразу насмерть? — зачем-то спросил Ванек.
— Боги бессмертны, — задумчиво, с заметным внутренним напряжением сказал Федя. Его взгляд погас. А может, это и не взгляд помрачнел, а всего-навсего набежало на солнце облако, и все вокруг утратило свои яркие, весенние краски.
