Аявабслда бледнеет, на скулах у нее выступают некрасивые красные пятна.
— Да ты просто маленькая злобная потаскушка!
С Авнабеллы светел весь лоск генеральши, и ода снова становится старлеткой, которую Сграмбелли спас от мерзкой участи проститутки.
Они стоят друг против друга с пылающими лицами. И тут взгляд Франки падает на приближающегося к ним мужчину: идет он как-то боком, сильно сутулясь. Где она его уже видела?
Проккьо давно заметил, что между Франкой и женой Страмбелли идет разговор на повышенных тонах, но подойти к ним раньше не мог. У него самого только что состоялся крупный разговор с Жан-Ивом Клошероном — президентом компании «Контрарм», солидным швейцарским дельцом. У этого торговца оружием трезвый ум, считает он, как компьютер. Однако в разговоре с Проккьо он полностью потерял самообладание. Схватив Проккъо за лацканы, Клошерон оттащил его в темный угол и зашипел:
— Такую шутку вы со мной сыграть не посмеете! — В голосе скорее страх, чем ярость. — На риск иду я, а не вы, я лично. Разве такой у нас был уговор? Я же вложил в дело почти два миллиарда своих денег!
Проккъо никогда не вступает в споры, никто не может вывести его из себя. Вот и теперь он даже не стряхнул со своих лацканов рук собеседника. Его голос звучал мягко и даже чуть-чуть искательно:
— Не своих, господин Клошерон, не своих, уж очень скоро вы все забываете.
От этих слов Клошерон опешил, обмяк, руки его разжались, отпустили пиджак Проккьо и повисли как плети.
— Я не в состоянии поднять такую махину. Вы даете слишком мало времени, а мне понадобится не один день, возможно, не одна неделя.
— Вам ни о чем не надо беспокоиться, — проявил великодушие Проккьо, — другие компаньоны уже предупреждены и свое дело знают. Откровенно говоря, именно от них и исходит инициатива. Вы должны понять, что внешние факторы играют свою роль, международная обстановка переменчива, и завтра мы можем стать союзниками наших сегодняшних противников. Повторяю: противников, запомните это. Главная задача в том, чтобы не превращать противника во врага.
Проккьо вздохнул: скорее всего, этот швейцарский осел так ничего и не понял. Тогда все осложнятся. Но он отмахнулся от этой мысли, и голос у него снова стал вкрадчивым — Проккьо знает свое место на социальной лестнице, а оно пониже, чем у собеседника.
— Господин Клошерон, задача не из легких, но меня просили передать вам, что вы единственный, кому по силам ее решить. Акционеры… — Проккьо напирает на это слово, — акционеры народ осторожный, они никогда не сделают неосмотрительного шага, а вы получаете все необходимые гарантии. Кому, как не вам, знать, как много поставлено на карту. Нужно только, чтобы вы сели за стол с остальными игроками без… — он замялся, подыскивая подходящее слово, — без предубеждений. Вы опытный посредник, выдвигайте свои условия, а мы готовы пойти на кое-какие уступки, лишь бы сделка была взаимовыгодной. Слово за вами.
