— Я подчеркиваю: сами ушли, — уверенно рубанул ладонью воздух Кормухин. — Потому что сделали свое дело, выполнили поставленную задачу. Афган плясал под британскую дудку, что и требовалось доказать. Вот и наши войска, советские, сами вышли из Афганистана. Я так понимаю, это было выгодно правительству Горбачева, он тогда с Западом как раз брататься начал. Мое личное мнение, стратегический вывод войск с территории противника поражением не является. Уйти с достоинством — та же победа. Вот так.
— Так значит, Денис Витальич, — уточнил Лютаев, слушавший его с неподдельным интересом, — вы тоже считаете, что мы в этой войне победили?
— Эх, пацан ты еще совсем! — Растроганный его наивностью Кормухин даже потрепал Лютого по колену. — Если бы я думал иначе, разве стал бы разговаривать с тобой на эту тему. К тому же вспомни о моем братишке. Уверен: он погиб не напрасно. Но хватит об этом. — Майор посмотрел на часы. — Будь сейчас предельно внимательным.
— А что случилось?
— Видишь тачку ярко-красную?
К въездным воротам подкатила шикарная иномарка — кабриолет с поднятым верхом.
— Ну, вижу.
— Не проверяй. Подними шлагбаум и пропусти на стоянку. Запомни эту машину. Баба за рулем — подруга Быкалова.
— А что она тут делает?
— С недавних пор у нее в этом доме квартира. — Майор кивнул в сторону многоэтажного элитного здания, построенного для особо обеспеченных горожан. — Теперь часто будет появляться. Интересно, до тебя дошло, что ты на этой стоянке оказался не случайно? Давай, мухой, открывай!
Олег Лютаев нехотя поднялся со стула и пошел поднимать шлагбаум. Кабриолет, рыкнув спортивным движком, шустро вкатился на охраняемую территорию и занял одно из свободных мест.
Из машины вышла шикарно одетая дама — в элегантной черной шляпе и коротком, распашонкой, плаще из красного латекса. Ее распущенные светлые волосы едва касались плеч, на бледном лице выделялись удивительно знакомые карие глаза. На ногах у прелестницы модные сапоги-ботфорты, на плече — сумочка из крокодиловой кожи.
— Белоснежка… — прошептал Лютый, и почему-то страшно обрадовался. — Белоснежка, это я, Лютаев! — крикнул он, готовый кинуться ей навстречу.
Кормухин по-матросски съехал по перилам лестницы вниз и, схватив Олега за рукав, силой затянул за угол вагончика, на котором стоял стеклянный аквариум дежурки.
Ослепительно красивая женщина, даже не взглянув в их сторону, прошла мимо и направилась к подъезду элитной башни.
— Охренел совсем? — Кормухин был вынужден ткнуть Олега костяшками пальцев в грудь, чтобы тот опомнился. — Ты чего орешь, мудак?
