Наконец, приготовления к празднику были завершены. В имении Фудзивара Тамэтоки с нетерпением ожидали гостей…
* * *
Мурасаки и Ояко пробудились чуть свет, едва час Зайца вступил в свои права. Ояко смачно потянулась и произнесла:
– Мурасаки…
Девушка не ответила, притворяясь спящей.
– Мурасаки! – более настойчиво произнесла сестра. – Я знаю, что ты уже не спишь. Прекрати претворяться! Предстоит тяжёлый и ответственный день… Не стоит проявлять малодушие с первыми лучами солнца.
– Я не проявляю… – нехотя отозвалась Мурасаки. – Просто вставать не хочу…
– И взрослеть тоже не хочешь, – подковырнула её Ояко.
– Нет, не хочу… – призналась Мурасаки. – Зачем? У женщин одни проблемы… Лучше навсегда оставаться в беззаботном детстве.
– Хм… К твоему сведению это нарушает порядок вещей! К тому же навеки оставаться в детстве можно только одним путём: если ты покинешь наш бренный мир и попадёшь в Чистую землю Будды!
– Предпочту прекрасные сады Аматэрасу… – спокойно возразила Мурасаки.
Ояко не на шутку обеспокоилась и поднялась со своего ложа.
– Ты что задумала?! А ну признавайся! – возопила она, присев на колени подле сестры.
– Да ничего… Не беспокойся… Я сделаю всё, что от меня требуется… Я не подведу ни отца, ни твою матушку. Обещаю…
– Вот и хорошо! – искренне обрадовалась Ояко. – К тому же ты сегодня увидишь своего жениха!
– Кейко… – вяло произнесла Мурасаки, невольно вспомнив дневник госпожи Сей Сенагон, о котором она так и не обмолвилась сестре. – Говорят, он красив…
– Очень красив! – подтвердила Ояко.
Мурасаки тяжело вздохнула, подумав: лучше бы он был умён, чем красив.
…Фусуме бесшумно распахнулись, в спальню вошла Фуджико.
– Вы уже проснулись! Тем лучше… Быстро умывайтесь! Надо привести вас в надлежащий вид! – тоном, не терпящим возражений, произнесла она.
Девушки переглянулись. Ояко предвкушала встречу с Татибана Митисадой. К тому же её томило доселе неизвестное чувство. Началось это с того самого момента, когда госпожа Хитороми предала девушкам «урок» в дальнем павильоне. Ояко снились странные сны: будто она сбрасывает кимоно и бросается в объятие молодого мужчины. Она испытывает плотское наслаждение и мужчина этот, отнюдь, не Татибана Митисада. Утром Ояко посыпалась взволнованной, внизу живота странно пульсировало…
Мурасаки же боялась предстоящего празднества. Она боялась гостей, особенно Кейко. После прочтения дневника фрейлины, она решила: удел женщины – вечное ожидание и терпение. Мужчина же волен делать то, что хочет. Поведение женщины ограничено жёсткими рамками, она не вольна выказывать свои чувтсва; должна улыбаться, когда ей плохо. Лишь дневнику можно доверять свои истинные мысли…
